Надевать постеснялась. Казалось, надев, я уже не сниму! Это значит, принять не подарок, а факт его власти. Сделать его полноправным владельцем души. Бредни, конечно! Но эти серёжки казались мне чем-то мистическим.
— Вит, ты чего? — поинтересовался Шумилов.
Мы гуляли домой после ВУЗа. И он, как обычно, меня провожал. Оказалось, что всё это время он что-то рассказывал мне. Только вот я совсем не вникала.
— А? — я рассеянно сдвинула брови.
— Ты где-то летаешь, — насупился Костик.
Он тоже пытался казаться мужчиной. Носил нараспашку пальто. Отрастил нечто, вроде бородки.
— Проблема выбора, которую нам объясняли сегодня, — начала на его языке, — Она говорит о том, что альтернативные издержки — это упущенные возможности.
Костик задумался:
— Да.
— А оптимальным выбором может быть тот, где выгоды больше, или равны альтернативным издержкам, — продолжила я.
— О каком выборе ты говоришь? — посмотрел на меня.
Ветер играл с прошлогодней листвой. И у нас под ногами кружили, как в танце, ярчайшие всполохи цвета.
— А выгода — это…
— Потенциально возможный объём получаемых денежных средств от каких-то активов, процессов, предметов труда, — пояснил мой студент.
Я про себя усмехнулась. «Получаемых денежных средств». Нет, пожалуй, не в этом суть дела! Мне было не нужно ни денег, ни подарков. Всё, чего я хотела, ещё раз ощутить терпкий вкус его губ.
Глава 9
Первой машиной Шумилова была девятка цвета хаки. Которую Костик любил, и говорил, что никогда не расстанется с нею. Но время шло, наша семья приросла, возросли и доходы. И Костя купил себе первую иномарку. Выбирали её не по внешнему виду. Главное, чтобы вместительная была! Так как в городе Костя заводит нечасто. Зимой — на трамвае, а летом — на велике. Подаёт подопечным пример экономии.
Я вообще ненавижу водить! И за руль сажусь крайне редко. Проще такси взять, чем нервничать. Но в связи с бизнесом, всё же купила малолитражку. Первое время самим приходилось мотаться по городу, вместо службы доставки.
К родителям едем на Костиной. Моя не поместит такое количество груза. Любимый Антохин самокат торчит из багажника. Костин велик на крыше. Майка взяла чемодан, будто мы на неделю. Обратно придётся везти того больше! Свекровь намекнула, что в подвале осталась картошка. А значит, ведро неминуемо выдаст! Ещё наготовит, небось, и положит с собой. Мы всегда уезжаем гружёные.
Я смотрю, как в окне проплывают равнины, холмы…
В голове не могу уложить факт того, что Никита вернулся.
— Я развёлся, — звучит его голос.
И что? Ну, сбылась мечта идиотки! Правда, с большим опозданием. И той Виты нет! Есть другая. Есть я, и есть Костя. Но, кроме того, есть секрет, о котором не должен узнать Богачёв. Ни при каких обстоятельствах. Хотя… А с чего я решила, что это его покоробит? Не станет же он заявлять об отцовских правах спустя двадцать лет…
— Вит, ты чего? — возвращает меня в настоящее голос супруга.
Я, вскинув брови, смотрю на него. Костик одет по-походному. Он в целом любит поездки за город. Любит маму и папу. И нас.
— А? — говорю машинально.
— Ты где-то летаешь, — констатирует он.
Смотрю на простор за стеклом:
— Всё думаю, может купить хлебопечку?
— В кафе? — уточняет.
— Домой, — говорю я на полном серьёзе.
— Будешь хлеб выпекать? — он улыбается. Отчего ровный контур щетины ползёт по лицу. Кожа у Кости всё время зудит от бритья. Так что я разрешаю не бриться! Особенно в дни, вроде этого.
— Ну, а что, — говорю, — Перейдём на хендмейд.
— Понабралась от Аськи! — смеётся мой муж.
Аська — тот ещё диетолог.
— А чего она, кстати, с нами не поехала? — ни с того, ни с сего, вспоминаю.
— Зубрит! — суровеет Костя.
Их «пробный экзамен» прошёл не так гладко, как ему бы хотелось. Пересдача на следующей неделе. Бедная Ася! Непросто иметь брата — учёного. Но учёного мужа сложнее…
Родительский дом — начало начал. Это про дом Вероники Валерьевны и Бориса Антоновича. Одному скоро семьдесят, другой — шестьдесят семь. Но они оба — те ещё живчики! Как ни приедешь, всё что-то варганят, стругают, готовят и чинят. Не представляю себе, как они жили в квартире? Хотя. Когда ты целый день на работе, то и времени нет. А теперь его много.
Вот представляю себе, как мы с Костиком выйдем на пенсию. Точнее, представить себе не могу! Он-то ясно, будет учить до ста лет. Такой, умудрённый сединами старец. А у меня будет наше кафе…
Мы подъезжаем. Капустин, скуливший от скуки последние сорок минут, выбегает на травку и машет хвостом.