— Может, влюбился? — сказала.
— Ага, влюбился! — усмехнулась Анжелка, — Такие, как он, не влюбляются.
— Какие, «такие»? — обиделась я.
Консультантша Анжелка взглянула с укором, с высоты своих прожитых лет:
— Ой, Витка! Ребёнок ты ещё, — заключила она, будучи старше меня на три года.
Я завершала четвёртый курс ВУЗа. И только старания верного друга Шумилова помогли мне закрыть все прорехи в учёбе в тот год.
— Ой, взрослая, блин! Тётка! — произнесла я с издёвкой и приложила к руке изумрудный браслет.
— Эй, ты поаккуратнее с этим браслетом, — включила Анжелка «рабочий режим».
— А чего? — уточнила я.
Она усмехнулась:
— Наш босс просил отложить, для своей новой пассии.
Я нахмурилась:
— Так и сказал?
— Нет! Он, конечно, сказал «для жены». Но кто дарит жёнам такое?
Я оглядела браслет. Тот сиял, как звезда в свете ярких софитов. И куда я в таком? Положу к остальным, пусть лежит…
Хотя моё тело было уже далеко не невинным, но первым мужчиной своим я считала Никиту. Ведь именно он открыл во мне что-то такое… Заставил меня ощущать себя женщиной. В единении с ним поняла, что значит «быть одним целым». Не только физически, но и духовно!
— Просто доверься мне, слышишь? — сказал в первый вечер.
Я закрыла глаза и доверилась. Потому, что я очень хотела его. Я думала, сделаю это всего один раз, а потом… А потом затянуло! Как в бездну. В глубину его глаз. В средоточие слов, что шептал мне на ушко, входя, подчиняя себе.
— Моя маленькая женщина, — так называл он в моменты любви.
— Мой лисёнок, — шептал, уже после…
Мы лежали на самой большой в моей жизни кровати. Приглушённый расплывчатый свет рождал тени. Он мычал, напевая под музыку. И кормил меня с рук. Макал спелую ягодку в сливки, подносил эту сладость к губам и дразнил:
— Ну, Никит, — поджимала губу.
Он, испачкав мне сливками нос, принимался облизывать. Отчего я смеялась, ловя его губы! А после мы вместе валились на белые простыни. И остатки клубники со сливками пачкали тело.
— После нас тут, наверное, всё кверху дном, — я стыдливо смотрела на пятна клубники, размазанной по простыне.
— После нас хоть потоп, — усмехался Никита.
Он научил меня так отдаваться ему. Отдавать себя всю, без остатка. Я разрешала ему делать всё! Получая неслыханный кайф в тот момент, когда он финишировал, громко рыча и вторгаясь с удвоенной силой. Его крик принимала, как свой сладкий женский триумф. Это я довела его! Я!
— Тебе хорошо со мной? — спросила однажды, когда мы лежали усталые, после любви.
Никита вдохнул, с шумом выдохнул:
— Очень.
Я, осмелев, приподняв на локтях разлохмаченный им рыжий ворох волос, уточнила:
— А правда, что ты до меня был с мисс Россия?
Он усмехнулся, уйдя от ответа:
— А что?
Я поджала губу:
— Ну, и как она? Лучше меня?
Никита возвёл глаза к небу:
— О, женщины!
— Что? — я обиделась.
Он, опрокинув меня на постель, произнёс:
— Она — бестолковая кукла! Красивая, разве что.
— Красивее меня? — обиделась я ещё больше.
— Глупышка! Разве может быть кто-то красивее этих вот ножек? — пощекотал он мои обнажённые бёдра.
Я захихикала, сжав их:
— Никит!
— А вот этих вот маленьких грушек? — так называл он мою далеко не большую, но всё-таки грудь.
— Ха-ха-ха! — завертелась под ним.
Он укусил очень нежно, потёрся щетиной о вставший сосок.
— Убедил? — прошептал.
— Убедил, — я погрузила ладонь в его волосы. Жёсткие, тёмные. Они уже в те времена содержали в своей непроглядной копне серебристые нити. И я всё пыталась представить себе его шевелюру седой.
Я ночевала с ним вместе. Если в рабочие дни, то водитель меня отвозил до ближайшей станции метро, откуда я ехала на учёбу. Мы шифровались! И это лишь только сильнее распаляло мою безнадёжную страсть.
— Где ты сегодня была? — донимал меня Костик.
— А что? — отвечала с апломбом.
— Да так, — он вздыхал, — Заходил за тобой до учёбы. Твоя мама сказала, что ты ночевала не дома.
Теперь уже я подавляла рассерженный вздох:
— Мы поругались с ней, и я ночевала у Милки.
Он смурнел:
— Даже так?
— Кость, ну, чего ты? — толкала плечом.
— Ну, ты могла бы и мне позвонить. Я вообще-то твой друг, — отвечал, как мальчишка, которого не позвали гулять.
— Ты мужчина, — напоминала я, — А есть вещи, которые девочки обсуждают только друг с другом.
— Например? — уточнял он бессовестно.
— Секс! — отвечала как есть.