– Но у этого хотя бы вкус есть.
– Вот и я о том. Мы держимся за то, что имеет хоть какой-то вкус, даже если это делает нас чудовищами.
Фрида помялась, решаясь на следующий шаг:
– Каково… на вкус человеческое мясо?
– Признаться, не думал об этом, – допив свой кофе, глава клана облокотился на скрещенные пальцы переносицей, – Я бы сказал, что самое обычное, хотя, конечно, не ты и не я не застали живых свиней или коров. Обычное в том плане, что в нём нет никакой изюминки, что ли. Отторжение у молодых агхори происходит только из-за того, что мясо не принимает их сознание, а никак не вкусовые рецепторы.
– Бытует мнение, что агхори едят сырое, – удостоверившись, что на них уже точно глазеют со всех сторон, Фрида с аппетитом вгрызлась в сэндвич.
– Иногда едят, но не когда тел много. Жевание и переваривание сырого мяса затрачивает слишком много энергии.
– А как вкуснее?
– Одинаково без разницы. Я понимаю, тема интересная, но правда в том, что у нас довольно странная рутинная работа, – признался Джозеф, с некоторой тоской глядя на пустой стаканчик.
– Заказать тебе ещё?
– Нет, спасибо, хватит на утро. Мало ли, вдруг будет завал… Всякое бывает. Ты как, наелась?
– Да, вполне, – Фрида подняла руку, прося счёт.
– Еда за счёт заведения, – неловко улыбнувшись, объявил официант, изволивший явиться после новой жеребьёвки, – Если Вы не сочтёте за труд попросить вашего… друга уйти. Сами можете остаться, конечно.
– У моего друга есть имя, и он такой же полноправный гражданин, как и я, – напомнила журналистка, сверкая глазами.
– О, конечно, мисс, но репутация нашего заведения…
– Всё хорошо, не надо, – Джозеф встал, забирая стаканчик, – Благодарю за напиток.
Работник заведения кивнул, не глядя на него, будто изо всех сил старался вообразить не нежеланного гостя, а пустое место.
– Мудаки – пробормотала Фрида, выходя, – Мог бы хоть сказать «пожалуйста»!
– Успокойся, он того не стоит. Эксперимент удался? – ни сколько не задетый подобным обращением, поинтересовался глава клана.
– Буду сегодня бомбить, – в подтверждение своих слов помахала блокнотом девушка.
– О чём ещё планируешь написать в ближайшие дни?
– Интервью с мадам я уже запланировала. Это исторический блок. Потом – молодое поколение, если смогу найти подход к Бенни.
– Он не такой суровый и неприступный, как кажется.
– Это я поняла, – улыбнулась Фрида, – Ещё я хочу больше узнать о путешествиях. Видела в клане девушку-азиатку.
– А, это Сидзука. Живёт с нами уже полгода. Хорошее выйдет интервью.
– Очень надеюсь. Ещё, как я поняла, агхори любят мастерить поделки из костей.
– Да, это наш традиционный промысел, – кивнул ей Джозеф, – Отведу тебя на мастер-класс, как будешь готова… А что? Владельцам эти кости уже точно без надобности, уверяю тебя.
– Понимаю, но мне надо к этому подготовиться.
– Кстати, – окликнул её парень после некоторого раздумья, – Как спалось на новом месте?
– Что? – удивилась журналистка.
– Мадам точно спросит, как пойдёшь к ней на аудиенцию. Видимо, отголоски традиции индийских агхори: тайные знания и всё такое… Так помнишь сон?
– Я думала, ты спрашиваешь про то, как мне спалось.
– Нет, я имел в виду сон. Запомнила, что видела?
– Возможно, вспомню, если задамся такой целью.
– Думаю, настало то самое время, – не вынимая рук из карманов, Джозеф указал одними глазами в сторону палаток. Мадам сидела у своей обители, нежась на солнышке.
– Погоди, – заметалась на подходах к лагерю Фрида, – Я ведь до сих пор не знаю, как её на самом деле зовут.
– Никто не знает. Мадам утверждает, что и сама не помнит этого, – усмехнулся глава агхори, – Она не обижается на «мадам», так что не бери в голову.
– Ясно… А ничего, если я вот так возьму – и подойду к ней?
– Понятия не имею. Обычно журналисты в курсе таких вещей. Мой совет: найди одного и спроси, – раньше, чем девушка вникла в суть этого предложения, подмигнул ей Джозеф, – Удачи, мисс Лэнг.
========== 8 ==========
– Какие гости с утра пораньше, – прокряхтела старая женщина, завидев приближение Фриды, – Знаю, что ты скажешь. Не утро, да. Но у агхори утро стартует тогда, когда они просыпаются. Должно быть, славим привычку предков, которым надо было вскочить ни свет ни заря, чтобы накормить разнообразную скотину.
– Наверное. Доброе утро, мадам, – вежливо примкнула к традиции девушка, садясь на предложенный стул.
– Ты завтракала, милая?
– Да, – несколько смутилась собеседница, уже зная, что еда не доставляет агхори особого удовольствия.
– Было вкусно?
– Да, Джозеф показал мне это хорошее кафе, – журналистка решила не комментировать поведение персонала, сосредоточившись исключительно на кухне.
– Здорово, – старуха потёрла костяшки ревматоидных пальцев, – Надо же, я всё ещё помню, каково это – завтракать как травоядное. Круассаны с кусочком тёплого масла… Вкусно.
– Вы не родились в семье агхори? Вас… Взяли на воспитание, как этих детей? – журналистка украдкой показала на стайку молодых, по-прежнему скрипящих над перипетиями домашнего задания.
– Нет-нет, – покачала головой мадам, – Я пришла сюда в зрелом возрасте. Не смогла смириться со смертью мужа. Его утащили – ну я следом пришла. Агхори думали, я уйду, а я всё стояла, смотря, как его разделывают, как едят, пока не начался дождь. Фалко, их глава тогда, принёс мне зонт и молчал. Зонт и вот это, – она показала ожерелье, – Зубы моего Томаса. Его улыбка, в которую я влюбилась при нашей первой встрече.
– Но это же ужасно, – Фрида с трудом заставила себя не отстраниться от жутковатого артефакта.
– Они не знали, чем меня утешить. Человечество изобрело столько ободряющих слов, а всё равно работает то, к чему можно прикоснуться, то, что можно увидеть… В тот день я попросила принять меня как агхори, и Фалко не стал препятствовать. Занятная история, правда? Хотя я бы назвала её немного сумасшедшей. Люди не понимают таких сильных чувств.
Фрида молчала, обдумывая сказанное.
– Что ж, милая, ты хотела узнать о наших ритуалах, если мне не изменяет память.
– Да, с удовольствием, – журналистка открыла блокнот, разглаживая очередную страницу.
– Хорошо. Вчера ты хотела поинтересоваться у меня, почему я спрашиваю о человеке, которого мы ели. Видишь ли, это древнее поверье и древняя традиция агхори и каннибалов, сложившаяся задолго до нашего возникновения. Мозг – это хранилище памяти, всего того, чем человек жил… Благодарю, Бенни, мой дружочек.
– Не за что, мадам, – паренёк принёс старой женщине нечто, похожее на чай, чей горячий дымок веял смесью специй и неизменной горечью.
– Кстати, вот ещё одна традиция: чай из кудина со специями, – желтоватый ноготь постучал по краю кружки, – Падуб больше не растёт, как и ароматические травы и коренья, а традиция… – старая женщина отхлебнула напиток, довольно щурясь, – Осталась… Бенни, мальчик мой, это невежливо: не предложить чая гостье.
– Но мадам, для гостей он слишком горький, – напомнил паренёк, отрываясь от собственной кружки.
– А я бы рискнула, – негромко объявила Фрида, – Слышала, что кудин очень полезен.
– Ладно, – Бенни подошёл к ней, держа в руках френч-пресс, – Куда налить?
– Момент, я сбегаю за кружкой, – подскочила девушка.
– У нас есть запасные, – с интересом остановились на ней карие глаза.
– О, так гораздо лучше, – кивнула ему Фрида, поняв, что её проверяют, – Тогда в неё, пожалуйста.
– Вот, – сходив палатку, Бенни налил напиток в слегка неровную глиняную кружку, явно сделанную кем-то из агхори.
– Как здорово, – журналистка с интересом повертела посуду в руках и отхлебнула чая, – А неплохо. Сладковатое послевкусие.
У Бенни округлились глаза, тогда как мадам залилась кашляющим смехом:
– А наша гостья не промах, правда, мои мальчик?