Девчушка тотчас протестующе надула щёки, хотя было ясно, что баталии подобного рода происходят изо дня в день и не имеют ни малейшего эффекта.
– Я бы с удовольствием познакомилась с твоей семьёй, – заметила Фрида, – Ну знаешь, для репортажа.
– Боюсь, с этим выйдет накладочка, – Чита разочарованно цокнула языком, отпуская сестру, – Они как раз сейчас путешествует.
Фрида приподняла брови. Ей и в голову не могло прийти, чтобы агхори пенсионного возраста могли посещать разные страны как самые обычные туристы.
– Позвольте мне внести ясность, мисс Лэнг, – мягко вклинился в диалог мягкий баритон Джозефа, – Время от времени агхори, которые по той или иной причине хотят повидать белый свет, перемещаются между другими кланам, останавливаясь там на некоторое время. Мы называем это путешествием. Иногда этим занимаются и молодые люди, ищущие себе пару. Если на новом месте им нравится, можно и остаться насовсем.
– Я сейчас что-то не поняла, – подозрительно сощурилась на них Чита, – Что это ещё за подчёркнуто-вежливое «мисс Лэнг»? Уже успели пересраться, что ли?
– Чита, это невежливо… – попытался было остановить её Джозеф, но рыжая агхори живо обернулась к Фриде:
– На пять минут вас оставила – и на тебе. Ты что, не оценила ту его криповую картину с белыми медведями? Он же, поди, ещё и вякнул, что она проклятая? А ты чего встал и смотришь? Нет бы сразу поговорить нормально, так не: сразу на формализм, чуть что не по-твоему, да, босс?
Дети глазели на эту сценку с нескрываемым удовольствием, зажимая рты ладошками.
– Короче, если забыл, как зовут нашу гостью, попроси у неё визитку, и хватит уже кочевряжиться, – Чита по-сестрински похлопала парня по узкому плечу и снова обернулась к журналистке, – Не обращай внимания. Молодой ещё, вот и выделывается.
– Вообще-то я на год старше тебя, – не сдержав улыбки, Джозеф с псевдострадальческим видом потёр пальцами лоб.
– Тем более нечего выделываться, – заключила одноглазая агхори, скрещивая руки на груди, – Лучше составь Фриде компанию за завтраком. Она наверняка привыкла есть три раза в день.
– Да я не… – начала было отпираться журналистка, но её желудок, моментально припомнив жалкий сэндвич на ужин, проворчал нечто явно ругательное, – А как же уроки детей?
– Бенни за старшего.
– Я вообще-то учу, – пробурчал подросток, тут же попав под испепеляющий взор единственного глаза Читы:
– А тебе что, кто-то мешает? Учи себе спокойно! А остальным что, особое приглашение нужно? А ну живо уроки!
Ослушаться никто не посмел. Фрида только теперь поняла, что их отчитывали шёпотом: лагерь всё ещё спал. Удивительная сила духа и самообладания.
– Я спать, вы оба – завтракать, – напоследок распорядилась Чита, исчезая за пологом палатки.
– И она заснёт? – зачем-то поинтересовалась журналистка.
– Как пить дать.
– Ты… не обязан со мной идти.
– Бенни, справишься? – кивнул старшему из детей Джозеф.
– Да, – отозвался тот, перелистывая страницу.
– Я вернусь примерно через час. Должно быть, мисс Л… Фрида, тебе требуется что-то горячее? Я имею в виду, из пищи.
– Да, было бы неплохо, – замялась девушка, уловив во фразе двусмысленность.
– Я знаю неплохое кафе неподалёку, – глава клана указал в нужном направлении, – Вон там, где зелёная черепичная крыша. У них подают супы и вторые блюда… Ах, да. Я ведь обещал проводить, раз уж всё равно отпросился.
– А разве агхори не пускают в кафе? – изумилась Фрида, – У вас же есть доступ в любые места. Мало ли что где случилось, верно?
– Так-то оно так, но я бы не сказал, что нам там очень рады, – он по-птичьи сложил руки за спиной, нисколько этим самым не прибавив ширины грудной клетке.
– Могу я поставить небольшой эксперимент? – спросила Фрида.
– Посмотреть, как отреагируют люди, если я войду?
– Если сядешь со мной за столик и останешься до тех пор, пока я буду завтракать.
– Смахивает на недюжинное извращение, но я в деле.
Фрида невольно перевела взгляд на косточку, болтающуюся на шее собеседника с небрежностью крохотного маятника:
– Какой… была твоя мама?
– Нежной. Доброй, – взгляд серых глаз слегка затуманился, – Если кто и умел сочувствовать всему и вся, то только она. А ещё она обожала путешествовать. Из одного путешествия привезла меня.
– Ого. Ты приёмный?
– Нет, – Джозеф улыбнулся, – Кто-то заботливо загрузил меня в её матку во время вояжа по Норвегии. Мама никогда не рассказывала, кто был моим отцом, но, кажется, в его крови побывали скандинавы… Не красней. Всего лишь ошибки молодости, этим видом спорта увлекается все люди вне зависимости от того, что едят… Мы пришли. Должен предупредить, что сейчас у тебя есть последний шанс отказаться от намерения позавтракать со мной в помещении травоядных.
– Вот ещё, – упрямо возразила Фрида, открывая дверь, – Пошли.
========== 7 ==========
Прямо по курсу оказался столик у окна, и Фрида направилась к нему с решимостью ныне вымершей росомахи, собирающейся взгреть падальщиков у своей – теперь своей – добычи.
Официанты, судя по всему, потратили энное количество времени, чтобы решить, кто из них обслужит столик. Наконец, один решился или проиграл:
– Доброе утро, уже определились с заказом?
Фрида заметила, что парень старается не смотреть на Джозефа. Вспомнила себя. То самое презрение, смешанное с первобытным страхом. Табу смерти.
– Да, мне, пожалуйста, овощной суп, сэндвич с курицей и капучино. А мой спутник будет…
– Большой стакан чёрного кофе, пожалуйста, – негромко попросил агхори, но несмотря на весь проявленный такт, официант всё же вздрогнул:
– Будет готово в течении десяти минут. Напитки сразу?
– Сразу, – не дала улизнуть ему Фрида, – Спасибо.
Как оказалось, это было только началом.
– Ваш кофе, мисс, – официант поставил перед Фридой кружку, тогда как Джозефу достался бумажный стаканчик без какого бы то ни было оповещения.
– Благодарю, – спокойно ответил ему Джозеф, явно не рассчитывая на ответ.
– Бумажный стаканчик? – едва ли не по слогам произнесла журналистка.
– Иначе им приходится выбрасывать посуду. Посетители наотрез отказываются пить из кружки или стакана агхори, даже если тот вымыли и продезинфицировали раз сто, – Джозеф с некоторой тоской взглянул на свой стул, – Должно быть, от него тоже избавятся, жаль я не захватил газетку.
– Ты шутишь?
– Нет, – глава клана отпил кофе, – Надо же, горячий. Вот спасибо.
– Деньги платятся именно за горячий кофе, если не сказано обратного в заказе.
– Это, конечно, верно, но редко кто берёт наши деньги. Они думают, что мы таскаем мелочь из карманов трупов.
– Но ведь вам платят пособие! – негодующе зашипела Фрида.
– Конечно. И всё равно, – развёл руками Джозеф.
– Так я вчера ела халявный сэндвич?
Не удержавшись, парень хихикнул, прикрывая зубы согнутым указательным пальцем:
– Увы, так всё и было.
– Маразм, – сделала вывод журналистка, накрывая гренки тёплым одеялом супа, – Кстати, давно хотела спросить. Я знаю, вы не едите обычную еду из-за запрета, но вы же её точно пробовали.
– Конечно, а что?
– Никогда не возникало соблазна… – Фрида указала взглядом на сэндвич, – Поменять диету?
– Для меня то, что ты ешь, на вкус как грязь и картон, – последовал ответ.
– Но как это возможно?
– Специи. Витамины. Горечи, – Джозеф поднял свой картонный стаканчик, – Выжигают наши рецепторы. Остаётся вкус только у мяса. Я не знаю, почему.
– Это же ужасно.
– Да не то чтобы… Скажи, тебя же учили в школе, что синтетические бактерии, которые искусственно подселены в твой желудок, помогают тебе переваривать неорганические соединения?
– Конечно.
– Выходит, ты платишь за это, – Джозеф указал на ни в чём не повинный сэндвич, – Хотя знаешь, что выживешь, даже если начнёшь есть землю или синтетическую траву за углом.