Присутствие Бертрана вызывает у нее неловкость. Они так мало знакомы… Однако Кароль напускает на себя радостный вид, просит принести еще один прибор.
Хлоя, сделав заказ, удаляется в туалет. Кароль оказывается наедине с Бертраном, который смотрит на нее с легкой улыбкой.
– Я не хотел приезжать, – говорит он без всякого вступления. – Но Хлоя настояла. Я знаю, что вы бы предпочли маленький девичник, но постараюсь не быть лишним.
– Вовсе нет. Ты же знаешь, мы часто видимся. Так что у нас полно времени, чтобы поделиться своими секретами!
Молодая женщина какое-то мгновение разглядывает в окно проходящих по тротуару людей. Словно это может представлять интерес. Потом с робкой улыбкой снова поворачивается к Бертрану.
Почему этот мужчина вызывает у нее такую неловкость? Бесполезно играть с собой в прятки: ее неудержимо тянет к нему, и она боится, что он поймет это по ее лицу.
– По-прежнему в одиночестве? – внезапно спрашивает Бертран.
Вот сволочь.
– Да, – отвечает Кароль.
Он берет из корзинки кусочек хлеба, она следит за каждым его движением. У него красивые руки, сногсшибательные зеленые глаза, улыбка, словно позаимствованная у тающей в тысячах километров отсюда льдины.
– Одиночество имеет свои плюсы, – продолжает Бертран.
– Ты прав! – отвечает Кароль, изо всех сил скрывая желание залепить ему пощечину.
Или поцеловать, на выбор.
– И я отлично ими пользуюсь, кстати! – добавляет она, стараясь казаться искренней.
Улыбочка в уголках губ Бертрана становится шире. Час от часу не легче.
Иногда стоит помолчать, чтобы не углубляться.
– Что это Хлоя там застряла?
– Наверное, подкрашивается и поправляет прическу! – посмеивается Бертран. – Хотя ничего такого ей не нужно, чтобы оставаться самой красивой женщиной на свете.
Красивее меня, до чего же деликатно с твоей стороны это уточнить.
Кароль комкает пальцами розовую бумажную салфетку, проводит рукой по своим черным волосам, стянутым в простой конский хвост. Знала бы, обязательно их распустила.
– Похоже, ты похудела! – гнет свое Бертран. – Или нет?
Лицо Кароль невольно напрягается.
– Не думаю. Скорее наоборот.
Сколько еще он будет ее мучить? Хоть бы перестал разглядывать со своим насмешливым видом…
– Во всяком случае, ты великолепна.
Внезапно ее одолевают сомнения. Он искренен? Конечно нет!
Однако Кароль не знает точно. Ее сердце подпрыгивает, руки буквально изничтожают салфетку.
– Очень мило, что ты это сказал! – бросает она с нервным смешком.
– Я действительно так думаю.
Именно этот момент Хлоя выбирает для своего выхода на сцену, подруга молча проклинает ее.
– Ты неважно выглядишь, – наконец замечает Кароль. – Что-то не так?
– Плохо спала, – уклончиво отвечает Хлоя.
Кароль хмурится, оборачивается к Бертрану. Тогда он принимается излагать всю историю в подробностях, не забыв про галлюцинацию Хлои, а та испепеляет его взглядом.
– Ничего мне не привиделось! – говорит она, едва сдерживая гнев. – Я правда видела этого типа.
– Только не начинай сначала! – просит Бертран снисходительным тоном.
– Бертран прав, – вмешивается Кароль. – Это просто страх, ничего больше.
– И страх открыл дверь гаража? – не может удержаться Хлоя.
– Ты просто забыла ее запереть, вот и все, – отвечает Бертран.
– Нет. Я уверена.
– Бертран прав…
– Перестань твердить Бертран прав! – вскидывается Хлоя. – Я пока что знаю, что делаю!
Сама того не осознавая, она перешла на крик. Люди за соседним столиком насмешливо поглядывают на нее. Бертран берет ее руку и сжимает чуть сильнее обычного. Она морщится от боли.
– Успокойся, – приказывает он. – Немедленно прекрати. Того типа не существует, и тебе следует это признать и послушать нас.
Хлоя пытается высвободить руку, но пальцы Бертрана сжимаются крепче. Впервые он позволяет себе резкий жест по отношению к ней. Да еще в присутствии Кароль.
– Будь он там этой ночью, я бы его увидел. Без вариантов.
– Он мог спрятаться в гараже, была темная ночь! – возражает Хлоя.
Она чувствует, что сейчас заплачет, пытается сдержаться. Кароль молчит, прикидывая, в какую мышиную норку забиться.
– Я пришел через несколько секунд после того, как ты закричала, тут же щелкнул переключателем и зажег свет. Его там не было. Его никогда там не было. Только в твоей голове. Можешь ты в конце концов мне поверить, черт?
– А кто тогда вырубил электричество?