– Ты его любимица, это же очевидно. Так что ты идешь с отрывом.
– У Мартена есть шансы. И он сил не жалеет. Такой жополиз! Если он возьмет верх, я окажусь его подчиненной и не думаю, что сумею это выдержать.
– Значит, уйдешь куда-нибудь, – заключила Кароль. – С твоим-то послужным списком проблем не будет.
Официант принял заказ и исчез со скоростью света, поразительно ловко лавируя между столиками. Хлоя выцедила стакан воды и набралась духу.
– Я должна тебе кое-что рассказать… Этой ночью я такого страха натерпелась, как никогда в жизни! Пошла я на вечеринку, которую устраивала одна клиентка.
– Бертран с тобой?
– Нет, у него были свои дела.
– Ты уверена, что он не ведет двойную жизнь? – не смогла удержаться Кароль. – Частенько у него случаются свои дела, на мой взгляд.
– Мы не живем вместе. И не обязаны всюду ходить как шерочка с машерочкой.
– Конечно, но вы ведь знакомы всего несколько месяцев, вот я и интересуюсь, что это за таинственный прекрасный принц!
Понимая, что ввязывается в тупиковый спор, Кароль дала задний ход.
– Ладно, пошла ты на вечеринку и… как там было?
– Да никак. И тянулось до бесконечности. Я воспользовалась тем, что одна пара собралась домой, и смылась, но было уже два ночи или около того.
Появился официант с салатом, пиццей и бутылкой минеральной воды.
– Приятного аппетита, мадемуазель!
– Он милый, – улыбнулась Кароль. – Мадемуазель… такое теперь нечасто услышишь! Итак, ушла ты в два ночи, а потом?
– На улице за мной увязался какой-то тип…
– Ох ты…
Хлоя замолкла, страх вернулся к ней, как бумеранг.
Помолчав с минуту, она начала подробно рассказывать, что же произошло. У нее было такое чувство, будто она избавляется от груза.
Кароль некоторое время недоуменно подождала продолжения.
– И все? – сказала она наконец. – Он развернулся и исчез?
– Именно. Испарился.
– А ты уверена, что это один и тот же человек? Который шел за тобой и который выскочил из подворотни?
– Да. Весь в черном, на голове капюшон.
– Странно, что он так ничего и не сделал. Мог ведь сумку у тебя вырвать или…
– Убить меня.
– Точно, – мягко кивнула Кароль. – Но все хорошо, что хорошо кончается. Просто скверная встреча, ничего серьезного. А теперь все позади.
– Не знаю. Может, он по-прежнему рядом. И опять следит за мной.
– Ты его сегодня снова видела? – встревоженно спросила Кароль.
– Нет, но… Говорю же, не знаю. Просто ощущение.
– Это у тебя последствие шока, – объяснила Кароль.
И твои проснувшиеся параноидальные наклонности, добавила она, не шевельнув губами.
– С глубоким испугом всегда так: нужно время, чтобы оправиться. Он прилипчивый. Теперь все будет нормально, – пообещала она с улыбкой.
А раз Хлоя продолжала молчать, подруга подбавила убедительности:
– Ты ведь мне веришь, правда? Это же моя профессия… Бороться со страхами – моя профессия!
Хлоя улыбнулась. Забавное определение профессии медсестры.
– Завтра ты и думать про это забудешь. А в следующий раз бери с собой своего телохранителя!
– Ты права.
– Главное, что тот тип не пытался тебя ранить… Ну же, твоя пицца совсем остынет! Не знаю, как у тебя получается все время есть пиццу и не набирать ни грамма!
Какая разница, пицца или что другое… Впечатление, что жуешь кактус.
Завтра ты и думать про это забудешь.
А почему тогда у меня такое чувство, будто это только начало?
Девять вечера. Наконец-то Хлоя припарковала машину на улице Мулен.
Она хотела пригласить Бертрана на ужин, но сейчас уже слишком поздно, чтобы становиться к плите. Говорят, в жизни нужно знать, чего ты хочешь. А может, главное – знать, что ты можешь…
Принести жизнь в жертву на алтарь успеха. Особенно когда ты женщина. Убедить в своей компетентности, способностях, целеустремленности или же умении держать язык за зубами.
Доказывать все это постоянно, каждый день начиная заново. Ни разу не ослабив бдительность.
Прежде чем подняться по нескольким ступенькам на крыльцо с ощущением, будто она карабкается на гору Ванту[1] в особенно ветреный день, Хлоя забрала из ящика почту.
Наконец-то дома… Кокетливое здание пятидесятых годов, окруженное заросшим высокими деревьями садом. Богатое владение, и она единственный арендатор.
Именно для этого и нужны сверхурочные; не ходить кругами по жалкой квартирке в каком-нибудь вонючем пригороде. Вот только Хлоя проводит больше времени в офисе, чем в своем красивом доме. Но она давно уже изгнала эти крамольные мысли из головы.
В прихожей она бросила почту на мраморную скамеечку, стоящую в тени великолепного японского бонсая. Пошла прямиком в спальню, чтобы оставить там одежду.