— Вот она, — сказал он.
Я оглядела комнату в поисках текущего любовного интереса Мейсона.
— Где?
— Розовый топ, каштановый конский хвост.
— Милая. Но для тебя слишком невинная.
— Внешность обманчива, — усмехнулся он.
— Как девушка, вроде меня, заполучила такого бабника, как ты, в качестве лучшего друга?
— Это я должен спросить, как такой парень, как я, подружился с такой ханжой, как ты.
— Эй, я не ханжа. Ну, по крайней мере, я так не думаю. Да кто знает?
— Я только что добровольно предложил свои услуги. Говорю тебе, как только тебя лишат девственности, ты обезумеешь. Вообще крышу снести может.
Я шикнула на него и огляделась.
— Кто-нибудь тебя услышит.
— Парень, который любит секс, и девушка, которая до сих пор является девственницей. Такого никто никогда не видел, — пожал он плечами. — Я просто пытаюсь сделать тебе одолжение.
Я засмеялась:
— Твоё глубокомыслие меня поражает.
— Секс без обязательств весьма бескорыстен. Сейчас ты смеёшься, но однажды всё изменится.
— Нет уж, спасибо. Я знаю, где ты был.
— Хорошо сказано, — он снова посмотрел на девушку. — И ты знаешь, где я собираюсь быть.
Я закатила глаза.
— Иди. Всё нормально.
— Вот и хорошо, найду её позже. Я обещал не покидать тебя.
— Иди. Серьёзно. Я в порядке. Попрактикуюсь в слиянии со стенами.
— Теперь я точно не могу тебя оставить, — он чуть-чуть наклонился и уставился на меня.
— Я пошутила. Так или иначе, я вижу девочку с моих уроков. Пойду, поздороваюсь, — уходя прочь, обернулась и, прогоняя его взмахом руки, сказала:
— Иди.
Он пожал плечами и ушёл на поиски своей брюнетки.
Если честно, никаких знакомых я не видела, но Мейсон пришёл сюда повеселиться. Я не хотела быть его вечериночным пресс-папье (прим. пер.: имеется ввиду «не хочу везде за ним таскаться»).
Я побрела на кухню, стаканчик с пивом всё ещё был у меня в руке. Нет ничего хуже, чем быть одинокой на вечеринке. Нет, не так. Быть одинокой и трезвой.
— Привет.
Я обернулась и искренне обрадовалась Ною. По крайней мере, теперь я не буду одинокой неудачницей.
— Привет.
Он бросил взгляд на мой практически полный стаканчик с пивом.
— Я вправду почти не пью. Но мой друг считает, что если он даст мне пиво, то я его выпью. А если не выпью я, то это сделает он. Я практически его подставка для стаканчиков.
— Это тот парень из твоего класса, да? Твой друг?
— М-да. Мы знаем друг друга лет с пятнадцати.
— Ох, круто, — он опёрся о стену и скрестил ноги в лодыжках. — У тебя что-то запланировано на выходные?
А в следующие выходные у нас День Святого Валентина.
— Эм, да. У меня кое-какие дела.
— Все выходные?
— М-да. Большие планы: сначала волонтёрство, потом прогулка с друзьями.
— Ой.
Может, я ошибалась насчёт одиночества на вечеринках. По крайней мере, не надо придумывать оправданий, чтобы отмазаться от свиданий. Не сложно было приврать про одни выходные, но если он спросит про следующие, или про следующие после следующих, то причин сказать «нет» у меня не будет. Я глотнула пива. Из-за моего маленького веса этот стаканчик поможет мне выдержать разговор или просто придаст сил уйти. Беспроигрышно. Я глотнула ещё раз.
Ной уставился на мой стаканчик.
Я пожала плечами.
— Реально пить хочется.
Какая-то шумиха привлекла моё внимание к кухне. Двое парней посадили девушку на бочку, пока третий нажимал кнопку над её ртом. Парни аплодировали, наблюдая, как она пытается удержать футболку от падения на голову и поймать равновесие.
— Не настолько, — пробормотала я.
Ной усмехнулся.
Какой-то парень стоял в стороне, опираясь о стену, его руки были скрещены на груди, а на лице играла улыбка. Он покачал головой, а потом обернулся.
Я моргнула. Прищурилась. Пригляделась ещё раз.
Моё сердце остановилось. Не может быть. Но да, это он.
Всё, что я оставила там, позади, в старшей школе: прозвище, смущение, эмоциональную сумятицу — накатило снова, воплощённое в одном единственном парне, стоящем в десяти футах от меня (прим. пер.: 10 футов = 3 метра).
Райдер грёбаный Бриггз.
ГЛАВА 2
Воздух со свистом исчез из комнаты, и стены, казалось, сжались вокруг меня, пока я возвращалась на четыре года назад, к той ночи, где мне потребовалось семь минут, чтобы влюбиться в него, и лишь семь секунд, чтобы возненавидеть.
Готовая сбежать, я просканировала толпу в поисках Мейсона, но его и след простыл. Я снова взглянула на Райдера и окаменела.
Он уставился прямо на меня.
Я снова почувствовала себя пятнадцатилетней.