— Есть ещё кто-то, кому мы можем позвонить?
Бабуля покинула штат, уехав в гости к моей двоюродной бабушке Саре, поэтому я никак не могла ей позвонить. Что, наверное, к лучшему. Ей и так стресса хватает. За последние годы мама отвратила многих своих друзей, а Мейсон, единственный мой друг, которого я могла бы об этом попросить, находился здесь вместе со мной
— Нет. Но если выеду сейчас, то буду на месте через три часа.
— Не переживайте. Несколько часов сна ей не повредят. Да и с документами может возникнуть небольшая проблема. Я обо всём позабочусь. Просто приезжайте, как сможете. Если ничего не выйдет, она протрезвеет к утру, и тогда мы отправим её домой.
— Хорошо, но я уже в пути. Пожалуйста, позвоните мне, если что-нибудь изменится.
Я повесила трубку. Горло сдавило. Я ещё могла пережить тот факт, что моя поездка испорчена, но как я могла сказать об этом Мейсону? Возможно, он мог бы поехать домой с Линой, а свою машину оставить мне. Глаза закололо. Я чувствовала взгляд Райдера, но просто не могла заговорить. Как я объясню всем причину своего отъезда? Они всё поймут. Узнают, что мама пьёт. У меня задрожала губа.
— Бринли? — Райдер произнёс моё имя так болезненно нежно, что я не выдержала.
Слёзы покатились по щекам. Я зарылась лицом в ладони, пытаясь их остановить.
Он обнял меня рукой, притягивая к своей груди. Нежно утешая, он попробовал успокоить меня, но слёз стало только больше.
Гнев, смущение, обида и обречённость кружили во мне, отбивая внутренности.
— Что случилось? — спросил он.
— Мама, — всхлипнула я. — Она в порядке. Просто поранилась. Но пьяная. Из больницы её не выпустят. Я должна её забрать.
— Я тебя отвезу.
— Нет, не отвезёшь. Я не стану просить тебя уйти. Мейсон одолжит мне машину. Я просто слишком расстроилась. Я... я даже не знаю, почему плачу, — вытерла ладонью глаза. — Это глупо. Прости. Прошу, не говори никому. Ничего из этого, — я выпрямилась и шумно выдохнула. — Чувствую себя такой дурой.
— Я никогда никому ничего не скажу. И ты имеешь право расстраиваться. Я отвезу тебя, — он вытер мою щеку. — Скажи, как будешь готова, и мы поедем.
Глаза вновь застлали слёзы.
— Чёрт, — я обмахнула лицо. — Мне очень не хочется рушить твои весенние каникулы. Со мной всё хорошо. Правда. Я могу поехать сама.
— Единственное, что разрушит мои весенние каникулы — твой отъезд. Я даже не вкладывал в эту поездку ожиданий, пока ты не появилась. Мне не важно, где я проведу каникулы. Если ты захочешь вернуться после того, как заберёшь маму из больницы, мы вернёмся. Если захочешь остаться где-нибудь ещё, тоже хорошо. Ну, а если ты просто не хочешь, чтобы я был рядом...
— Ты уверен, что не против?
— Определённо.
— Не знаю, что сказать, — похлопав себя по щекам, я спросила: — Сильно видно, что я плакала?
— Немного. Если хочешь, можешь сказать всем, что я читал стихи при лунном свете пляжа, и это повергло тебя в шок. Думаю, они купятся.
Я рассмеялась.
— Хм-м, вряд ли.
— Тогда ладно, а что, если сказать им, что у нас был умопомрачительный секс, заставивший тебя разразиться слезами? На это они определённо поведутся.
Лицо вспыхнуло жаром, и я порадовалась тому, что в такой темноте он этого увидеть не мог.
— Или мы могли бы просто сказать, что это ты довёл меня до слёз своими ужасными предложениями.
— Ауч. Кажется, последнее выиграло, — он усмехнулся и схватил меня за руку. — Пойдём. По тебе уже не скажешь, будто ты плакала. Хотя ты раскраснелась.
Я освободила руку и толкнула его в плечо.
Он разразился хохотом, поднялся и, взяв за запястья, вытянул меня в полный рост.
— Так, и какой будет наша история?
Я уставилась на него, возвращаясь на четыре года назад.
— Я... эм... — он запустил руку в волосы.
С моих губ сорвался смех, и я смахнула пыль с платья.
— Ну ничего себе, мы прошли полный круг, да? — я потянула его за руку, зашагав в сторону пляжного домика. — Просто скажем всем, что мама заболела. А ты предложил меня подвезти.
Излишне драматизируя, он произнёс:
— Ну, можно, раз ты хочешь лёгкий ответ.
— Мне просто кажется, что в это верится больше. Хотя умопомрачительный секс был на втором месте.
От глубоко смеха Райдера тепло заструилось по моему телу.
— Ты даже не представляешь, как я рад тому, что в тот день бутылка остановилась на тебе.
Океанский бриз окутал меня.
— Как ни странно, я тоже. Без школьного прозвища, любезно предоставленного мне этой вечеринкой, я бы прожила, но это не отменяет моей радости тому, что первый поцелуй у меня произошёл с тобой.
Мы приблизились к костру. Он остановил меня.