— У меня болит голова от твоего присутствия в моей жизни, глупый óни.
— Я мог бы попробовать помочь тебе побороть этот страх, он ведь тебе очень мешает, да и нечестно будет победить тебя, став тем, кого ты боишься. — Итто понурив взгляд, не ожидая, что Кудзё посмотрит на него.
Вблизи парень казался ещё больше, в каком-то плане это взволновало генерала, но с другой стороны — стало легче, ибо, если слетятся ещё цицин, он сможет прикрыть её спину, а в долгу Кудзё никогда не оставалась. Сара подумала, представила, каким образом Аратаки мог бы ей помочь и кратко кивнула, вновь прикрыв веки, дабы не видеть глупую улыбочку собеседника. За ней могло крыться что угодно, но у тэнгу не было сил думать.
— Мой метод может быть радикальным. Ты главное не переживай и не кричи, хорошо? Позаботься о своей головушке, она тебе ещё понадобится и просто вытяни ладони. Да-да, сними перчатки, они тебе тоже не нужны, как и мозги, отключи их.
— Как же я хочу тебе врезать, ты бы знал, — выпалила Кудзё, нахмурившись с закрытыми глазами, воистину жуткое зрелище. — Для чего ты мои руки трогаешь?
— Это не я их трогаю.
— Что?
— Не открывай глаза!
Было поздно, девушка всё увидела: по ладоням ползал небольшой, но страшно усатый оникабуто, жужжал и семенил своими крохотными отвратительными лапками. Сара думала, у неё сердце остановится, она была готова кинуть жука в воздух и там же пристрелить, но Аратаки неожиданно взял тэнгу за руки, пальцами поднял подбородок и бесцеремонно приблизился к девичьему бледному лицу! Кудзё знала, что пристрелит обоих, как только паника отступит на мгновение, ей хватило бы этого времени!
— Послушай, смотри на меня, на меня, да-да, на меня красивого, не на него противного, отключи мозги, тэнгу, ну! Ну, вот, ещё чуть-чуть, дыши. И на меня красивого, про него забудь, это я тебя трогаю, хорошо? — в ладони девушки и правда упали чужие, она ощутила, как различаются по размеру их руки. Мельком Аратаки взглянул на дрожащие пальцы, потрогал их мозоли, и улыбка на миг сползла.
Во время соревнования каламбуров вся банда помогала своему боссу писать и печатать остроумные статьи, а Саре никто не помогал, она день и ночь засиживалась в своём кабинете, между тренировками бралась за перо, чтобы поспеть за целой командой и в итоге даже перегнать. Аратаки вновь поднял взгляд, увидел, как девушка покорно уставилась на него, разглядывала глаза, татуировки, рога, но более не думала об оникабуто на своих руках.
— Умница, делаешь успехи. Это почти как тетиву затягивать, нужна собранность. Я поэтому и хожу с палицей, много ума не нужно. Взял, замахнулся и всё.
— Тогда даже я смогу твою дубину поднять?
— Оу, нет, нет, только не мою, для этого подготовка специальная нужна, несколько лет тренировок, да и спину надорвёшь, зачем тебе это нужно? Лучше вон, лук свой держи, крути-верти им, красиво выглядит, ну и пуляй стрелы. Они так пугают, ты бы знала, больше, чем моя палица. Эта-то огромная, неожиданно не прилетит, а твои снаряды, ух, обделаться можно на месте, я серьёзно. Не смейся, я серьёзно говорю.
— Какой кошмар, сам Аратаки Итто боится моих стрел. А что, хороший заголовок получился бы, если бы до сих пор продолжали состязаться в писанине.
— Нет, я больше за перо не сяду, не моё. Оу, кстати, тэнгу, скажи, — парень запнулся, не решаясь о чём-то спросить. Нерешительность не шла óни, но раскрывала его с новой очаровательной стороны, которую Сара ещё не видела. — Ты дала мне прозвище Итто «Разочарование óни» Аратаки. Ты, эм, правда считаешь меня разочарованием? Это было обидно, ну, меня задело.
— Я сожалею, потому что не хотела переходить на такие оскорбления. Это было… нечестно. И нет, я не считаю тебя разочарованием. Но ты всё ещё ходячая мигрень и все другие прозвища, которые я тебе дала.
— Кстати, как твоя голова? Не болит? И дышать ты ровнее стала.
— Уже лучше, да.
— А как там оникабуто в твоих ручках? О, если станет страшно, то вновь на меня слышишь?! Вновь на меня!
— Он уснул.
— Что?
Аратаки приблизился к рукам тэнгу и увидела, что жучок сложил острые лапки, прикрыл прозрачные глазки и еле вздымался на своём брюшке. Скорее всего, он просто отдыхал, а не спал, но Сару умилило то, что насекомое нашло в её объятьях покой. Девушка смело притянула оникабуто к себе, разглядела; этот был не такой страшный, как тот Бодрячок, хотя, если вдуматься, из страшного у него были только размеры, к которым генерал оказалась не готова. Кудзё поджала губы, спрятала глаза в чёлке и сожалеюще пробубнила, поджав к себе колени, укрывая этого крохотного малыша со всех сторон:
— Я сожалею о том, что убила твоего друга, мой поступок не достоин воина тэнгу. Думаю, можно считать, что ты победил меня, если тебя это хоть немного утешит.
— Нет, не утешит, — строго отрезал Итто и выдохнул. — Не победил я тебя, ещё никогда не побеждал. Но однажды, Кудзё, слышишь, однажды — обязательно.
— Я слышу тебя, Аратаки, держи, — девушка положила оникабуто ему в ладони, на что жучок недовольно прожужжал. — Мне пора, засиделась, ещё много работы.
— А, да, тэнгу! — Итто удивился, когда девушка сразу обернулась к нему и даже как-то засмущался. — Сегодня мы вновь соберёмся на турнир жуков! Я знаю, что комиссии Тэнрё будут приходить много жалоб, поэтому предлагаю тебе прийти к нам, ну и, это, посидеть с нами, проконтролировать. Это ведь всего лишь жучки, да? Ничего противозаконного.
— Хм, знаешь, ты прав, óни, легче предотвратить ошибку, нежели потом разбираться с её последствиями. Я приду пораньше, чтобы контролировать тебя, Аратаки Итто.
Парень сглотнул; Кудзё Сара хотела контролировать его. Контролировать. Контроль. Слово-то какое неоднозначное, Итто ничто не мог с собой поделать, краснел и краснел, пока не пришлось помахать генералу, следующему в деревню, в ответ. Какое-то время, терявшая сознание девушка, теперь шла на каблуках уверенно, не боясь встретить по дороге, где-то на дереве, несколько оникабуто и всё благодаря ему.
Итто «Укротителю фобий» Аратаки.