— И все-таки…
— И все-таки я собираюсь воевать, — насмешливо спародировал его слова некромант. — И почти уверен, что во время осады мне постоянно будут подтаскивать раненых, слезно умоляя помочь другу/брату/любимому… — эльф закашлялся, невольно порозовев, и маг расплылся в ехидной улыбке: — А почему бы и нет? Эта сестра Эомера, Эовин, кажется, сама говорила мне, что знает, как держать меч в руке, и рвется защищать крепость. Это, конечно, может быть чувство ответственности или жажда славы, но с той же вероятностью на стене может оказаться любовь всей ее жизни, за которой нужен глаз да глаз.
— А ты? — помолчав, спросил эльф. — Как ты собираешься воевать?
— Ну, здравствуйте, — теперь некромант уже откровенно насмехался, но заметив, как по лицу собеседника скользнула тень, спросил: — А ты чего ожидал, сам нарываясь сейчас? Постэффекты, как они есть. И это я еще сдерживаюсь изо всех сил.
— Спасибо.
Эльф кивнул, но не ушел, чего в общем-то и добивался маг, и Адриан, тяжело вздохнув, отвернулся, чтобы найти что-нибудь, на что можно присесть. Так и не приметив ничего подходящего, он махнул рукой и просто опустился на землю. Поколебавшись, эльф присел рядом.
— Ты не ответил на мой вопрос, — настойчиво продолжил он. – Как ты собираешься воевать?
— Дай-ка подумать… – ехидно заметил маг. — М-м-м… магией?
— Поясни.
В голосе эльфа чувствовалась бездна терпения и твердое желание добиться вразумительного ответа на свой вопрос.
— Я проведу ритуал, вытянув из жертв все их жизненные соки через мучения и боль, кровь и смерть, — самым неприятным тоном, на который он был способен, начал перечислять некромант. — Потом использую накопленную силу для создания бомб. Думаю взять за основу глиняные сосуды с плотно притертой крышкой. В каждом из них будет лежать кусок плоти зараженного орка с наложенными на нее чарами быстрого тления и лавинообразного размножения вируса. Бомбы будут совершенно безопасны для всех, кроме носителей той же скверны, что и у разносчиков заболевания, поэтому воины пострадать не должны. По крайней мере, не от моих чар. Потом возьму в руки череп телекинетика и магией — точечно и максимально точно — пошлю снаряды в места наибольшего скопления врагов. А позже буду ждать раненых, и вы можете не стесняться: проще залечить несмертельные раны сразу, чем дожидаться, когда ослабленный повреждениями и потерей крови воин подставится подо что-то серьезное. Мана всегда расходуется соразмерно сложности повреждения, так что делайте выводы. Но это я так, Теодену потом еще сам скажу. Кстати, как думаешь, если я предложу ему оставить где-нибудь там шатер с очередным готовым к жертвоприношению быком, меня сразу пошлют или он хотя бы рассмотрит это предложение? Потому что, я тут прикинул, на него можно будет даже установить полог тишины, чтобы не смущать неокрепшие души наших воинов доносящимися из него… звуками. А у меня за полчаса восстановится резерв, что означает еще больше спасенных жизней.
— Думаю, он прикажет установить такие палатки в ряд, — светло улыбнулся Леголас, совершенно успокоенный тем, что непредсказуемый некромант все-таки сохранил остатки благоразумия и не собирается лезть в первые ряды сражающихся, оставив себе то, где выступит максимально эффективно. И безопасно. Хотя бы за него не придется переживать во время боя.
— Хм, думаешь? — с сомнением протянул некромант. — Ну, ладно, скоро проверим. Что говорит Теодред?
— Хвалит твои таланты целителя, — на этих словах некромант поморщился, как от зубной боли. — И передает привет от отца. Первое нападение орков, как видишь, они отбили. Убитыми потеряли немногих, а всех тяжелых привезли сюда.
Некромант кивнул, и задумчиво сказал:
— Я сделал все, что мог. Всех, кроме четверых, можно забирать назад: через пару дней они полностью придут в норму, а сейчас им нужен лишь покой и сытное питание. А оставшиеся потеряли конечности. Я могу попробовать отрастить им новые — это будет интересный опыт, а в знаниях целителя есть кое-что по этой теме — но тогда мне придется обновлять чары на них каждый день, и это выльется в непрекращающийся кошмар, — он содрогнулся и, помолчав, перевел взгляд на эльфа, впервые с начала разговора посмотрев в его глаза. — В общем, я бы предпочел, если бы здесь не осталось посторонних. Я, конечно, ценю вашу помощь и поддержку (тон мага говорил об обратном), но вы и ваши знания об обороне крепостей сейчас гораздо нужнее в Хельмовой пади. Теоден растерян. Он только что пришел в себя после долгих лет прозябания в качестве говорящего овоща, его сын еще слишком молод, а Эомер слишком долго был вынужден спускать все решения советника дяди на тормозах и не привык действовать решительно. В общем, валите-ка вы отсюда, пока я не перестал сдерживаться и не выкинул бы что-нибудь, о чем впоследствии пожалею. Уж поверь мне, дурного энтузиазма во мне сейчас на троих.
Леголас кивнул и, встав, пошел передавать волю некроманта Арагорну и остальным. Собрались в рекордно короткие сроки, и уже через полчаса вереница телег потянулась в обратную сторону, оставляя крепость позади. Леголас, не отрываясь, следил взглядом за тонкой фигуркой на надвратной башне, словно в насмешку пару раз махнувшей ему белым платочком. Гном рядом недовольно бурчал о том, что уж он-то мог бы и остаться: общий язык с Адрианом он всегда находил без труда, и его дурное настроение не имеет ровно никакого значения.
При въезде в Хельмову Падь Адриана встречали, как героя. Он ехал в сопровождении тех четырех воинов, которые при ином раскладе навсегда остались бы калеками (теперь же процесс выздоровления перевалил за половину, и все они готовы были носить на руках мага, избавившего их от ужасной участи), слыша со всех сторон приветственные возгласы и рукоплескание. Люди уже были наслышаны от раненых, вернувшихся с Теодредом, о великом целителе, да и подручные короля не пожалели времени и сил на то, чтобы даже его дар некроманта был подан в правильном свете. А потому сейчас за скромным кортежем мага хвостиком бежали и смеялись дети, а женщины кидали под копыта лошадей цветы.
— И где набрать только успели, — пробормотал Адриан.
Непривычный к такому вниманию, он немного затравленно улыбался и, покрепче вцепившись руками в повод, просто ждал, когда же все это закончится. Время от времени ему приходилось одергивать Кирина, который явился к воротам Эдораса, лишь чудом разминувшись с отъезжающим из крепости Теодредом и его сопровождающими. Сейчас же Кирин воспринимал попытки забросать его цветами то ли как нападение, то ли как личное оскорбление. В результате периодически он начинал шипеть, порывался свернуть с дороги и пойти в толпу или плюнуть на самых наглых, с его точки зрения, кандидатов в смертники.
Король встретил его у ворот замка. Широко раскинув руки и искренне улыбаясь, он подошел к опешившему от такой встречи некроманту и сжал его, замершего столбом, в медвежьих объятьях. Пока Адриан прикидывал, что случится, если он сейчас засветит наглому хаму в глаз, Теоден отстранился, продолжая сохранять на лице улыбку, и отойдя от мага на длину своих рук, с чувством произнес:
— Спасибо за моих бойцов, мастер! Весь Рохан оценил твою самоотверженность и готовность прийти на помощь, и это никогда не будет забыто. Теперь у Рохана появилась надежда.
Маг кивнул, не решаясь открыть рот, чтобы не сказать ничего лишнего (вот только надеждой ему быть не хватало!), но, казалось, людям пришлась по душе такая скромность великого мага, так что они снова разразились приветственными возгласами, с еще большим пылом.
Король же взял некроманта под руку и повлек за собой. Адриан предпринял пару ненавязчивых попыток освободиться, но не преуспел и сдался, покорившись злому року. Он утешал себя тем, что это ненадолго и будет повторяться явно не часто.
Оказалось, тащили его на очередной военный совет, приуроченный как раз к его возвращению. Все друзья Адриана тоже были здесь и принимали в беседе самое активное участие. Отчитавшись о результатах проделанной работы и выслушав поток восторженных комментариев, Адриан уточнил: