Не сказать, чтобы он потом думал об этом разговоре, для Наварского вопрос измены вообще не стоял. Они даже с женой его давно не обсуждали за ненадобностью.
Если навстречу шла красивая девушка, а жена спрашивала: «Правда, она красивая?», Наварский с деланным недоумением отвечал: «Кто?», тут же получал от жены локтем по рёбрам, и они оба смеялись. Так они жили: легко, дружно, весело, с шуточками, с подколками.
Ему казалось, в полном взаимопонимании.
Для него вопрос стоял однозначно: не было, значит, не было.
А всё остальное, кто бы там что себе не представлял и не рисовал в воображении — не имеет значения.
Но жена его даже не выслушала.
Глава 11
— Нет, Ден, — покачал головой Наварский на щедрое предложение заказать блядей.
— Ну хоть на отсосать соглашайся, — достал Сокол телефон.
— Я лучше пойду прогуляюсь, пока вы тут нарезвитесь.
— Совсем я тебя не понимаю, Игорёк. То давай напьёмся, нет сил выносить это на трезвую голову, то пойду проветрю башку. Сорвался с поводка, так расслабься. Ты теперь что бы ни сделал, Лерка тебе всё равно не поверит.
— Лера, — поправил Наварский.
— Лера, Лера, — согласился Сокол. — Валерия как там её…
— Андреевна, — подсказал Наварский.
Соколов кивнул:
— Рыжего помнишь?
— Его разве забудешь, — усмехнулся Игорь.
Был у них в институте товарищ с примечательной рыжей шевелюрой и талантом влюбляться до кишок. Уж если полюбил бабу — луну с небес к её ногам и не меньше. Соколов, что до сих пор гордился тем, что ни одна баба не разбила ему сердце, никогда не понимал, как так можно.
— Он, знаешь, почему последний раз развёлся? — листал Сокол список номеров длинными лентами, словно у него были номера всех шлюх города. — Смотрел порнуху и дрочил. Понимаешь? — поднял он глаза. — Тупо дрочил за столом у компа.
— И?.. — не понимал Наварский.
— И всё. Жена застала и подала на развод. У них, оказывается, был уговор — смотреть можно, себя трогать — нельзя. Измена измен. А он, видишь, сорвался.
— Уговор есть уговор, — пожал плечами Наварский. — Рамки в каждой семье свои. Какими бы странными ни были условия, если двое договорились, значит, договорились. Измена — это несоблюдение договорённостей…
В голове наконец приятно затуманилось и даже как-то отпустило.
Может, всё же вернуться домой? — подумал он.
С того момента, как заселился в номер, у Наварского было странное чувство: словно он всего этого не хотел, но заставлял себя хотеть. Заставлял ровно до того момента, когда жена сказала: уходи. В тот миг, когда между ними разверзлась пропасть, Наварскому нестерпимо захотелось перемотать время назад, и никогда не говорить тех слов, что он сказал.
Он представил, каким чудесным был бы ужин. Аня, его Звёздочка — вся такая резкая, колкая, острыми лучиками. Вероника, его Мышонок, — хлопотунья, заботушка, плюшевый бочок. Его Лера…
Он сглотнул подступивший к горлу ком.
Убирайся!.. Можешь не возвращаться!.. — полыхнуло болью.
И мысль о проститутке, гибкой, послушной девице, простой, без заморочек разрядке неожиданно тоже согрела. В качестве фантазии.
— Знаешь, любая баба пришла бы в ужас, если бы могла читать наши мысли, — сказал Сокол и поднял глаза, словно прочитал мысли Наварского.
— Думаю, их мысли нам бы тоже не понравились, — усмехнулся Игорь.
— Я тут пытался посчитать, сколько раз в день в уме грешу, — хмыкнул Сокол, — и понял: всегда. Вот скажи я своей, что мысленно трахал даже свою первую училку, которую видел последний раз в семь лет, меня бы из дома выгнали с вещами в тот же день.
— Ну, твоя бы вот так сразу не выгнала, — усмехнулся Игорь.
Жена Сокола стойко терпела его измены, а потом взяла и трахнула первого встречного.
Наварский всегда думал по этому поводу: это как надо довести бабу, чтобы она надела красные трусы, написала на сайте знакомств и переспала с первым, кто согласился приехать, да ещё записала видео.
Сокол, конечно, с ней развёлся. Собрал вещички и, поджав хвост, переехал в съёмную квартиру.
Но это был тот случай, когда проиграть можно так, что победитель жалел о своей победе.
— Любая другая потащила бы тебя к мозгоправу, — ответил Наварский.
— Да, любая другая, понаивнее, так бы и сделала. Моя — нет, — вздохнул он. — Она же знала, что я бы трахнул и мозгоправшу, — заржал Сокол. — Да, собственно, так и было. Не жена меня туда отправила, начальник. Был у него такой период — пытался соответствовать мировым стандартам, считал, общение с психологом пойдёт сотрудникам на пользу. И весь грёбаный час я думал, как сорвать с неё чёртову юбку и подстрижена ли её лохматка.