— Конечно, да. Чудесная девочка. Она моя крестница. Она здесь? Мне не терпится ее увидеть.
Куинн бросил взгляд на Джорджиану. Она была белее, мела.
Его тетка, кажется, взяла себя в руки:
— Пойдем, Куинн. Зажжем костер, прежде чем я встречусь с Августиной и остальными. И еще есть чрезвычайно важное дело, которое мне необходимо обсудить с тобой, из-за него я сюда и приехала. Путешествие совершенно вымотало меня, я ехала день и ночь подряд.
Остановившись, она изумленно посмотрела на Джорджиану:
— Ты еще здесь? Тебе лучше начать собирать свои веши, милочка. Право, ты злоупотребляешь нашим гостеприимством.
Удивленный вздох прокатился по лужайке при этих словах. Тот не был настоящим жителем Корнуолла, кто не владел высоким искусством подслушивания. А сразу же поднявшееся перешептывание показало, что вторым любимым занятием в этих местах являлись сплетни.
— Прошу прощения, мадам, — сухо проговорил Куинн. — Я надеюсь, вы обдумаете ваши слова более тщательно? Уверен, что маркиза, — он взглянул на Джорджиану, — всегда славившаяся своим великодушием, примет ваши извинения как нельзя более благосклонно. — Куинн схватил руку леди Гвендолин: — А затем мы уединимся в моем кабинете.
Пожилая маркиза не пожелала сдвинуться с места:
— Я не собираюсь извиняться перед этой интриганкой. Должно быть, она обладает какой-то странной привлекательностью для вашего пола, у таких, как она, это не редкость. Хотя лично я никогда не понимала, что в ней вообще можно найти. И если у нее хватило наглости втереться к тебе в доверие…
Куинн не выносил сцен. Ненавидел скандалы. Ему хватит на всю жизнь тех, что постоянно происходили у него с Синтией.
— Мадам, — громко перебил он маркизу, после чего понизил голос и сказал, чеканя каждый слог: — Вы, очевидно, забыли, кто является главой семьи. Возможно, вы устали после долгой поездки. — Он услышал, как она судорожно вздохнула. — Теперь, если вы соблаговолите отправиться в дом сейчас же, я буду счастлив продолжить нашу беседу в кабинете — после того как леди Элсмир и я разожжем костер. — Он сдавил руку Гвендолин еще сильнее.
— Невозможно! Джорджиана Уайлд никогда не была законной женой моего Энтони. — Знатная дама уже почти кричала от раздражения. — И у меня при себе есть доказательства. Мистер Тилден наконец-то принес хоть какую-то пользу и сделал крайне интересное открытие — после того как ты согласишься продолжать расследование…
— Я никогда не…
— Я всегда говорила, ты человек блестящего ума, Куинн. И Генриетта всегда полагала, что у тебя есть потен… — Наконец она остановилась.
С каждым ее словом толпа народу бесшумно подвигалась все ближе. Куинн заметил, как Грейс скользнула в сторону Джорджианы и обняла за талию, сжав ее пальцы в руке. Та казалась пригвожденной к месту, подобно олененку, загипнотизированному огнем ночного пожара. Куинн и сам чувствовал себя не лучше. Приблизившись к своей тетке совсем близко, он вперил в нее взгляд, проверяя, хватит ли у нее смелости сказать еще хоть слово. Потом медленно наклонился и произнес:
— Я вдвое сокращу ваше денежное содержание, если вы издадите еще хоть один звук. Я уже сказал, что выслушаю вас — так как здесь замешан Тилден, — но не здесь и не сейчас. Сейчас вы отправитесь в дом — точнее, в мой кабинет. Или можете отправиться обратно в Лондон. Одного вы не можете сделать, а именно — остаться здесь хотя бы еще на одну чертову минуту.
Леди Гвендолин открыла рот, но сразу же закрыла его. Деньги всегда были ее слабым местом. Куинн испытывал сильнейшее искушение начать отсчет времени.
Она медленно повернулась и удалилась. На ее болезненном морщинистом лице была написана бешеная ярость.
Куинн повернулся к Джорджиане и негромко проговорил:
— Я понимаю, приказывать тебе бессмысленно, поэтому умоляю тебя — возьми факел и зажги костер. Если ты этого не сделаешь, в глазах всех присутствующих она будет правой, а ты виноватой.
— Но как она узнала? — спросила Джорджиана настолько тихо, что Куинн едва расслышал ее.
— Прошу прощения?
— Почему ты продолжил расследование? Ведь ты обещал прекратить… Ты сказал…
— Я помню. Так и будет. А теперь, пожалуйста, возьми факел, не для меня, для Энтони. — С трудом выговорив ненавистное имя, он заставил себя продолжить: — Сделай это ради него.
Куинн услышал нарастающий гул голосов у себя за спиной. Обрывки фраз достигали его ушей.
— Может быть, ей не стоит зажигать костер… Это к беде… Не стоит рисковать… Речь же идет о наших средствах к существованию…
— Что ж, вы чертовски плохо проявили свои хваленые навыки ведения переговоров, — процедил Люк Сент-Обин, подойдя к нему. — Впрочем, я и не ждал от вас большего после вчерашнего ночного представления, которое, будьте уверены, вам никогда не простят, как бы смиренно вы ни просили об этом.