Куинн окаменел.
Мистер Браун прекратил смеяться:
— Люк?
— Ты будешь отрицать это, Элсмир?
— Нет.
— Итак?
Честь заставила Куинна промолчать.
Хелстон бросил ему в лицо перчатки.
— Пистолеты или шпаги?
Мистер Браун откашлялся и посмотрел на Куинна.
— Итак, друг мой, похоже, вас есть, с чем поздравить. С кем из девушек вы предстанете перед алтарем, прежде чем вас убьют?
— Шпаги, — глухо ответил Куинн.
— Отвечай на вопрос Брауни, ублюдок.
Он с трудом удержался от того, чтобы ударить Хелстона, но желание покалечить себя было еще сильнее.
— Грейс — но я должен выполнить обещание не оповещать никого об этом еще несколько недель.
— А Джорджиана?! — выкрикнул Хелстон.
Куинн помолчал, сжав руки за спиной:
— Я вынужден попросить вашей помощи.
— Что? — Хелстон, казалось, готов был взорваться. — Ты думаешь, меня можно уговорить помочь тебе?
— Подожди, Люк. Выслушай его, — попросил мистер Браун. — Здесь явно кроется что-то еще, чего ты не знаешь.
— Меня это не волнует. Единственный вопрос — как поступить с его телом, когда мы его прикончим.
Куинн взвесил все возможные варианты и не смог придумать план, не требующий помощи герцога:
— Она не примет то, что я хочу предложить, — тихо произнес он.
Наконец-то наступила благословенная тишина.
— Я нашел для нее подходящий участок на берегу моря в Годри-Тауэнс. Рядом находится второй, поменьше. Я знаю, что она интересовалась маленьким, поскольку видел, как она внимательно читала документы на него. Этим утром я купил для нее большее из поместий и меньшее — для ее родителей. Вместе в них насчитывается несколько сотен акров пастбищ и пригодной для обработки земли, а также несколько акров леса. Рядом находится хорошая мельница — мельница Трихэллоу — и…
— Боже мой, — прошептал мистер Браун, — он просто пошел и купил для нее Трихэллоу. Это одно из наиболее преуспевающих поместий во всем Сент-Ивсе. Да, главный дом нуждается в небольшом ремонте — в нем никто не живет уже много лет, с тех пор как без всяких причин умер граф Кроуден. Это необычайно…
— Я же сказал, не снисходи до него, Брауни, — грубо перебил Хелстон.
— Как я уже сказал, она не примет от меня этот участок. Я хочу попросить вас, — Куинн заставил себя расслабиться, — сказать, что вы организовали все это. Я уверен, Хелстон, вы придумаете подходящую причину. Честно говоря, меня не волнуют детали вашей речи. Я сумел преодолеть юридические преграды и заполучил ее имя на документах. Меньшее поместье, которое потом перейдет брату Джорджианы, Грейсону Уайлду, записано на имя мистера Уайлда.
Хелстон с отвращением обернулся к мистеру Брауну:
— Посмотри на него, Брауни. Перед тобой человек, готовый заплатить всем, только бы сохранить свою задницу. — После этого герцог повернулся к Куинну: — Полагаю, вы считаете, это освободит вас от обязанности прожевать металл перед завтраком?
— Я нахожу невозможным лишить вас удовольствия наслаждаться вашей выдуманной реальностью, Хелстон.
— Ну-ну, ребята, — пробормотал мистер Браун, — если вы думаете, что я позволю кому-либо из вас близко подойти к пистолету или шпаге, вы выжили из ума. Вы двое, возможно, вспыльчивые юнцы, но я-то практичный, старый человек, который всегда думает о последствиях. — Он почесал лысый затылок. — Люк, твоя бабушка зажарит мою печень на ужин, если я позволю вам хотя бы приблизиться к дуэльной площадке. — Брауни, ты еще больший трус, чем он.
— Ты абсолютно прав.
Хелстон снова перевел взгляд на Куинна:
— Если чувства Джорджианы или Грейс пострадают, я выслежу вас и…
Куинн устало поднял руку:
— Так вы готовы встретиться с мистером Уайлдом и Джорджианой и обсудить передачу имущества или нет?
— Похоже, мне не оставили особого выбора. — Хелстон протянул руку за документами. — Я просмотрю их и встречусь с Уайлдами завтра утром.
— Им не стоит торопиться с переездом до конца месяца, — продолжил Куинн. — Я приказал провести там некоторые работы.
— Пойдем, Брауни, — произнес Люк, направляясь к двери. — Возможно, моя бабушка позволит тебе процеживать ее чай, если ты хорошо попросишь. Достать тебе женский чепец и передник?
— Смейся, сколько хочешь, парень. Я сорок лет учился правильно ухаживать за твоей бабушкой, и у меня нет еще сорока, чтобы снова заработать ее благосклонность, если я ее потеряю. — Брауни усмехнулся. — И возможно, ты забыл — если я застану ее в подходящем настроении, она, может быть, даже поделится со мной арманьяком.