«А не слишком ли эта девушка далеко зашла, уничтожив официальный документ? – подумал он. – Но то, что она сожгла его, видел только я. Так кто же мне поверит, если она все будет отрицать? Конечно, можно было бы получить копию документа. Но на это уйдет уйма времени. А потом, каким же глупцом я предстану перед теми, кто его мне выдал, когда объясню им, куда делся оригинал. Кроме того, мисс Мартиндейл сразу же предпримет меры, и решение властей на использование ее территории будет аннулировано. Имея такое богатство и положение в обществе, она добьется чего угодно. Мы же с Силасом в этом мире всего лишь инструменты в руках таких влиятельных людей, как Мартиндейлы и Портинскейлы. Ну, неужели потеря нескольких акров земли для нее что-то значит? И все же если мисс Мартиндейл продолжит упорствовать, то для нас с Силасом это может обернуться настоящей катастрофой».
Джон вспомнил об отце, всеми забытом, о своей тетке леди Марреньер, живущей в Бафе, которая была настолько щедра, что оплатила его поездку в Европу. Деньги богатой родственнице он надеялся вернуть сполна. Его жизненные планы были туманны: брак, семья и, конечно, Шарлотт. Но о Шарлотт ему надо сразу же забыть, поскольку та ему прямо сказала, что материально полностью зависит от Онор.
Итак, вновь все упиралось в мисс Мартиндейл.
Джон лег на траву и начал строить на ручье запруду из камешков. Проклятая вода, поднявшись до верха запруды, нашла путь обойти ее сбоку. Пучки калужницы болотной, торчавшие из воды, не в силах преодолеть напор потока, вместе с цветками ушли под воду.
И тут Баннистер понял, как ему поступить. Документ на использование участка земли, принадлежавшего мисс Мартиндейл, был им получен. Бумага была подписана официальными лицами и скреплена печатью. Так что он имел полное право повернуть реку, протекавшую через Стентон – Лидерд, в нужном ему направлении и даже построить тоннель. Но действовать надо быстро.
Он поднялся с земли, надел шляпу и во весь опор поскакал в сторону участка, на котором уже велись земляные работы. По дороге Джон в уме прокручивал только что придуманный им план.
Силас слушал его молча. В глазах помощника застыло изумление.
– Нет, от этого вида работ отказаться нельзя, – наконец произнес он. – Берег реки обрушится и тогда…
– Мы сделаем так, чтобы этого не произошло, и выставим охрану. Остальную рабочую силу и еще человек пятьдесят, если я их смогу найти, брошу на строительство участка канала, который должен пройти по территории Стентон – Лидерда.
– Джон, а не лучше будет попытаться достать еще денег? Это позволит нам обойти владения Мартиндейлов.
– И тем самым признать, что она победила? Да ни за что! Мисс Мартиндейл мстит лорду Портинскейлу, и пока это противостояние продолжается, ей наплевать на нас и на тех, для кого мы строим канал.
Силас внимательно посмотрел на Баннистера:
– Ее беспокоит то, что произойдет с ее детьми и с теми, кто обратился к ней за помощью.
– И кто же эти люди? – гневно сверкая глазами, спросил Джон. – Нет, не отвечай и не отвлекай меня по пустякам. У меня более важные дела, чем обсуждение женских капризов.
Силас сдвинул парик на затылок и почесал себе темя.
– Послушай меня, Джон, – сказал он. – Прежде чем браться за осуществление новой идеи, хорошенько все продумай. Ты имеешь дело не с простой женщиной, а с леди. А в роду Мартиндейлов все были защитниками обиженных. Это у них в крови. Ее дед погиб, спасая офицера, а отец утонул, спасая ребенка. Не отрицаю, с мисс Мартиндейл очень трудно о чем-либо договориться. Ей бы мужа, который бы ее время от времени учил уму-разуму. Но сейчас, Джон, она упорствует не по причине своего плохого характера. Так что ты должен об этом помнить.
Онор неторопливо прогуливалась по благоухающему розами саду. Ее встреча с Джоном Баннистером прошла совсем не так, как она планировала. Она приняла его в гостиной, угостила самым лучшим вином, хотела объяснить ему, что, несмотря на то, что она все еще против строительства канала, враждовать им не следует. Она старалась быть приветливой и восстановить дружеские отношения, какие сложились у них после пожара.
Онор тщательно готовилась к этой встрече и заранее обдумала слова, которые должна была сказать своему гостю. Но события развивались совсем по другому сценарию. Что же произошло? Конечно, на ее настроение повлиял тот факт, что она застала Баннистера в роли героя-любовника, целующего руку другой женщине. Она была потрясена, самолюбие ее было задето. Слава богу, что к ней тогда подбежала Сусанна. Это помогло ей хоть немного успокоиться. Девушка сразу поняла, что Баннистер увлечен Шарлотт. Что ж, по всей видимости, она оказалась третьей лишней.
После разговора с Джоном Онор нашла Шарлотт. Та встревоженно посмотрела на нее:
– Дорогая, ты чем-то расстроена? Это из-за разговора с мистером Баннистером? А мне показалось, что он жаждал этой встречи и был готов забыть нанесенную ему обиду. Он говорил тебе, зачем ездил в Лондон? – Шарлотт махнула рукой.
– Он ездил туда с единственной целью – добиться разрешения на использование моих земель. Этот документ дал ему право вторгнуться на мою территорию.
От удивления глаза у Шарлотт сделались круглыми.
– Ты в этом уверена? – спросила девушка. – Не может быть, чтобы…
– Чтобы он был таким коварным? Шарлотт, ты его совсем не знаешь. Ты видишь в нем только хорошее.
Шарлотт стыдливо опустила голову. Младшие девочки, с которыми она занималась вышиванием, уже ушли в дом, но из-за живой изгороди по-прежнему доносился скрипучий голос леди Мартиндейл, отчитывающей прислугу.
– Но разве мистер Баннистер не вправе действовать самостоятельно? – спросила Шарлотт. – Ему необходимо проложить канал, и он обратился за поддержкой к властям на вполне законных основаниях. Ты в свою очередь возглавила группу недовольных и также на вполне законных основаниях ищешь поддержку у властей. Так в чем же разница?