Я очень устала и проголодалась, к тому же пережила испуг и вообще едва не упала в обморок от того, что Николь застрелили прямо у меня на глазах. Мне очень хотелось, чтобы дотошные детективы наконец покончили с первой версией, то есть со мной, и перешли к следующей. Тогда можно было бы куда-нибудь спрятаться и вдосталь поплакать. Поэтому я сказала:
– Понимаете, я же здесь одна, а значит, вам удастся услышать только мою версию событий. Так, может быть, как-нибудь ускорим процесс? Что, если применить детектор лжи?
Согласна, идея не самая гениальная, да и сердце мое в этот момент стучало с такой бешеной скоростью, что я испугалась за сохранность полиграфа, если он действительно будет применен. И попыталась придумать что-нибудь еще, чтобы отвлечь детективов от идеи немедленного использования аппарата. Не знаю, проводят ли они вообще подобные тесты, но мне рисковать совсем не хотелось. Кроме того, я не раз смотрела по телевизору фильмы о полицейских и знаю, что у них есть надежные способы определить, стрелял человек из пистолета или нет.
– А как насчет этих ваших хитрых тестов? – пропищала я.
Детектив Макиннис прикусил губу – так, что лицо даже немного перекосилось.
– Хитрые тесты? – осторожно переспросил он.
– Вы должны понимать, о чем я. О моих руках. Вы же можете определить, стреляла я из пистолета или нет.
– О, – понимающе протянул Макиннис, кивнув и бросив на партнера многозначительный взгляд. Тот лишь что-то невнятно промычал. – Вы имеете в виду проверку на остаточные следы пороха?
– Да-да, конечно, – быстро согласилась я, понимая, что джентльмены изо всех сил сдерживаются, чтобы не рассмеяться; но иногда стереотип глупой блондинки может оказаться даже полезным. Чем менее угрожающе я буду выглядеть, тем лучше.
Детектив Макиннис все же решил воспользоваться дельным советом. Вскоре появился человек с небольшим чемоданчиком и произвел оперативную идентификацию стрелка. Тест состоял в том, что мои ладони протерли тампонами из специального волокна, после чего эти тампоны поместили в химический состав. Предполагалось, что если на руках остались следы пороха, то состав изменит цвет. Следов пороха не оказалось. Я, правда, думала, что полицейские чем-то брызнут мне на руки, а потом начнут светить специальной лампой, но техник сказал, что этот метод уже устарел. Каждый день приносит что-нибудь новое.
Однако несмотря на отрицательный результат, Макиннис и Форестер даже не подумали закончить процедуру. Они продолжали задавать мне вопросы. Спрашивали, разглядела ли я лицо мужчины, на какой машине он уехал и так далее, в том же духе. А тем временем и моя машина, и все здание клуба, и даже прилегающая территория подверглись самому тщательному досмотру. Очевидно, не обнаружив ничего подозрительного, в том числе и мокрой одежды, полицейские наконец оставили меня в покое, причем даже не взяли подписку о невыезде.
Я знала, что Николь застрелили с очень близкого расстояния, ведь мужчина стоял рядом с ней. Поскольку лежала она возле своей машины в дальнем конце парковки, под дождем, а я была совершенно сухой, и не нашли мокрой одежды – это если бы я успела переодеться, – следовательно, убить ее я никак не могла. Мокрые следы на полу вели только от парадной двери, через которую входили полицейские; пол у служебного входа оставался совершенно сухим. Мои туфли тоже были сухими. Зато руки оказались грязными – свидетельство того, что я их не мыла. Да и на одежде отчетливо виднелась грязь. Сотовый телефон валялся под машиной, и на экране ясно выделялись цифры 9 и 1, то есть начало номера 911. Короче говоря, картина полностью соответствовала моему рассказу, а это был хороший знак.
Я скрылась в туалете и первым делом решила самую неотложную проблему, а потом тщательно вымыла руки. Ссадина на ладони болела, поэтому я отправилась в офис и достала аптечку. Помазала рану антибактериальной мазью и прилепила огромный кусок пластыря.
Хотела было позвонить маме – вдруг кто-нибудь из знакомых уже поймал новость на полицейской волне и сообщил ей. Они с папой наверняка испугаются до полусмерти. Но потом подумала, что лучше спросить разрешения у полицейских. Выглянула в коридор, однако копы были поглощены работой. Беспокоить их не стоило. Если честно, я уже дошла до предела. Чувствовала себя совершенно разбитой. Дождь не прекращался, и его бесконечный стукдонимал еще больше. Фары стоящих машин ослепляли, от них разболелась голова. Полицейские тоже выглядели очень усталыми, а вдобавок еще и совсем мокрыми, несмотря на специальное снаряжение. Я решила, что самое лучшее сейчас – это сварить кофе. Разве копы могут его не любить?
Сама я предпочитаю ароматизированный кофе, а потому всегда держу в офисе разные добавки. Однако, как показывает жизненный опыт, мужчины не слишком склонны рисковать в отношении вкуса – во всяком случае, мужчины с юга. Житель Сиэтла даже бровью не поведет, если ему предложат шоколадно-миндальный кофе или кофе с землянично-шоколадным наполнителем. Но южане, как правило, предпочитают, чтобы кофе обладал вкусом именно кофе и больше ничего. Поэтому специально для них я держу пачку традиционного классического кофе. Вот и сейчас я достала его из шкафа и насыпала в бумажный фильтр. Потом добавила щепотку соли, чтобы она нейтрализовала естественную горечь напитка, и совсем немного своего любимого шоколадно-миндального наполнителя. Мужчины вряд ли его ощутят, но он придаст напитку приятную мягкость.
Один кофейник я поставила под носик кофеварки, а другим начала наливать воду. Пока кофе варился, достала чашки из полистирола, молочник со сливками, красные пластмассовые ложечки и аккуратно расположила все это рядом с кофеваркой.
Вскоре дверь приоткрылась и показалась голова детектива Форестера – его явно привлек запах. Приятный джентльмен мгновенно заметил кофеварку и вошел.
– Только что сварила кофе, – пояснила я, делая глоток из своей персональной кружки – симпатичной, жизнерадостно-желтой, с начертанным большими лиловыми буквами дельным советом: «Прости своих врагов – они не ведают, что творят». Полистирол плохо реагирует на губную помаду, поэтому я предпочитаю настоящую керамическую посуду. Не то чтобы я регулярно красила губы, но, собственно, это особого значения и не имеет.
– Присоединитесь?
– У кошек есть хвост? – задал детектив риторический вопрос и направился к кофеварке.
– Это зависит от того, живут ли они на острове Мэн.
– Нет.
– В таком случае кошкам положено иметь хвост. Разумеется, если они не утратили его в результате какого-нибудь несчастного случая.
Форестер улыбнулся и налил себе чашку обжигающе горячего ароматного напитка. Должно быть, полицейские обладают особым телепатическим даром, посредством которого сообщают друг другу о наличии источника свежезаваренного кофе. Иначе чем объяснить, что через несколько минут к двери офиса потянулась целая вереница блюстителей порядка – как в форме, так и в штатском? Один кофейник я поставила наверх, на нагреватель, а в саму машину вставила второй. Скоро емкости пришлось поменять местами, так как верхний кофейник мгновенно опустел.
Приготовление кофе позволило мне занять руки и частично голову, а полицейским пусть немного, но все-таки скрасило тяготы службы. Сама я, выпив одну кружку, налила себе вторую. Все равно на сон надеяться не приходилось.
Я спросила у детектива Макинниса, можно ли позвонить маме, и он разрешил, но попросил немного подождать, так как скорее всего моя мать тут же примчится сюда, а ему хотелось сначала закончить все дела на месте преступления. Согласившись с его доводами, я уселась за письменный стол и принялась маленькими глотками пить кофе, одновременно пытаясь унять дрожь, которая нападала совершенно неожиданно, внезапными приступами.