Я начала записывать в блокнот отдельные пункты. Они все еще оставались разрозненными звеньями, хотя рано или поздно непременно должен был найтись тот самый гвоздик, который смог бы соединить их в единое целое.
Сверху донесся шум воды. Звук означал, что Уайатт проснулся и принимал душ. Я включила телевизор, чтобы узнать погоду: жара, жара и жара. Потом снова уставилась в блокнот, обдумывая, чем занять время. Сидеть дома отчаянно надоело. Первый день оказался просто потрясающим, второй, то есть вчерашний, уже отдавал скукой. Если же придется остаться в четырех стенах еще и сегодня, то могут случиться самые непредвиденные неприятности – исключительно от безделья.
К тому же я прекрасно себя чувствовала. Левая рука заживала уже седьмой день, так что мышцы работали вполне исправно. Я могла даже самостоятельно одеваться. Боль и ломота после автомобильной аварии тоже почти исчезли благодаря йоге, пакетам со льдом и многолетней практике общения с утомленными мышцами.
Минут через пятнадцать Уайатт спустился и нашел меня перед телевизором.
– Новый список? – с опаской поинтересовался он.
– Да, но не твой.
– Хочешь сказать, что составляешь перечень злоупотреблений и других людей?
В вопросе послышалась обида, словно он считал себя единственным, кто достоин подобного списка.
– Нет, составляю список свидетельств и улик. Уайатт наклонился, чтобы поцеловать меня, и попутно заглянул в блокнот.
– А с какой стати сюда попал твой красный «мерседес»?
– Я дважды видела его во сне. Это должно что-то означать.
– Может быть, то, что белый разбит вдребезги и тебе очень хочется вернуть красный? – Еще один поцелуй. – Что желаете на завтрак? Французские тосты? Или яичницу с сосисками?
– Устала от мальчишеской еды, – призналась я, вставая и послушно шлепая на кухню. – Почему у тебя нет девчачьей еды? Хочу девчачьей еды.
С кофейником в руках Уайатт на секунду замер.
– А разве женщины едят не то же самое, что мужчины? – осторожно полюбопытствовал он.
Иногда этот парень просто не может не раздражать.
– Ты уверен, что был женат? Ты же совсем ничего о нас не знаешь!
Уайатт налил себе кофе и поставил кувшин на место, на горячую подставку.
– Я как-то не обращал внимания. Раньше ты ела то же самое, что и я.
– Исключительно из вежливости, чтобы не обидеть радушного хозяина. Ты так старательно меня кормил.
Уайатт на секунду задумался.
– Дай только выпью кофе и тогда уж отомщу сполна. А тем временем приготовлю завтрак, и ты его съешь как миленькая, потому что другого нет, а голодать я тебе не позволю.
Подумать только, он обижается из-за каждой мелочи.
– Фрукты, – пришла я на помощь. – Персики. Грейпфруты. Цельный пшеничный хлеб для тостов. Йогурт. Иногда каша. Вот что значит девчачья еда.
– Стоит ли заботиться о здоровой пище? Если ты ешь йогурт и при этом до сих пор жива, значит, способна есть буквально все. Ведь эта штука просто отвратительна.
– Тебя никто и не заставляет это есть. Просто нужно, чтобы в доме была и девчачья еда – для меня. Естественно, если мне предстоит здесь остаться.
– Насчет того, чтобы остаться, сомневаться не приходится. – Уайатт засунул руку в карман джинсов, что-то вытащил и бросил мне: – Вот.
Я поймала маленькую бархатную коробочку, повертела в руках, но открывать не стала. Если в ней скрывалось именно то, о чем я думала... Коробочка полетела в обратном направлении. Уайатт подставил ладонь и нахмурился:
– Не хочешь?
– Чего не хочу?
– Это же обручальное кольцо.
– О, так в коробочке лежит обручальное кольцо? И ты мне его так небрежно швырнул?
Да, такой колоссальный промах надо записать на отдельной странице самыми большими буквами и, когда дети вырастут, показывать им в качестве примера того, как не следует поступать.
Бладсуорт склонил голову и задумчиво взглянул на меня-босиком, в длинном, не по росту, халате, напряженно прищурившись, я ждала его дальнейших действий. Улыбнувшись, он подошел ближе, сжал мою правую руку и поднес к губам. Потом элегантно опустился на одно колено и снова поцеловал мне руку.
– Я люблю вас, Блэр Мэллори, – с тяжеловесной торжественностью провозгласил лейтенант Джефферсон Уайатт Бладсуорт. – Согласны ли вы выйти за меня замуж?
– Да, согласна, – также торжественно ответила я. – Потому что я вас тоже люблю.
Ответственный момент закончился. Я бросилась в раскрытые объятия. Равновесие удержать не удалось, и мы оказались на полу; правда, Уайатту удалось приземлиться на пятую точку, так что ничего страшного не произошло. Некоторое время мы целовались, потом халат как-то сам собой сполз и произошло то самое, о чем вы скорее всего подумали.