На следующий день решила сама проведать пришедших в себя мужчин. Заметив изменения в моем поведении, они занервничали. Я сослалась на свое падение и сильный ушиб головы, без зазрения совести соврав про амнезию.
Так и познакомилась с Киртаном. На меня он смотрел настороженно, словно опасался, что в любой момент я могу его ударить. На мой вопрос, почему они оказались в пыточной, Кирт ответил, что госпоже, то есть мне, не понравилось, с какой стороны ей подали бокал с вином. Другим двоим просто не посчастливилось попасть под горячую руку.
Не знаю почему, но Кирт согласился помочь мне освоиться и вникнуть в дела, которые я умудрилась «забыть». Разобравшись немного в правилах и законах, я даровала свободу всем рабам и заложникам, которые этого желали. Желали практически все. Кроме Кирта. По неведомой мне причине он решил остаться со мной и помогать по мере сил. Так мы и подружились. Именно Кирт и вводил меня в курс дел относительно этого мира. Оказалось, что население здесь делится на классы: элита, средний класс и рабы.
Мнение, что этим миром правили женщины, которое сложилось у меня вначале, оказалось глубоко ошибочным. Женщины были священны, имели особые привилегии, им позволялось практически все, кроме убийства аристократов и детей. На их причуды и извращения просто закрывали глаза. Таким образом, аристократки брали себе в мужья только аристократов и от них рожали, если так вообще случалось. Именно аристократы и управляли государством в то время, как их жены жили на всю катушку, ни в чем себе не отказывая.
Был средний класс. Его население составляло рабочую силу государства. Сюда входили работники производства, сельского хозяйства, армия и так далее. В числе среднего класса тоже встречались женщины, но, так как они выросли в условиях вседозволенности, работать не помышляли и ничему не учились. С удивлением узнала, что, несмотря на наличие нескольких мужей, эти женщины зачастую добровольно становились проститутками. Я вполне серьезно!
Статус неприкосновенности многое им позволял, и, беря деньги с клиентов, часто они утоляли лишь свои потребности, не заботясь о партнере. Бедные мужики порой годами не знали женского тела, потому и приходилось обращаться именно к таким дамочкам, пополняя собой клиентскую базу и делая «кассу».
А были рабы. Рабами становились в нескольких случаях. Например, рождались ими. Обычно так происходило со средним классом. Проститутки без зазрения совести отдавали новорожденных на «рабскую ферму», где детей готовили к будущему служению. Обычно они становились элитными и ценились больше остальных.
Рабом можно было стать добровольно, подписав необходимые бумаги. Не знаю, что могло бы заставить их пойти на этот шаг, но чаще всего темные и светлые так поступали, переходя из среднего класса в разряд рабов. Обычно им приходилось сложнее всего. Они не успевали перестраиваться с относительно вольной жизни на подневольную. Знаниями элитных ученых рабы не обладали, а потому часто погибали в первый год служения: либо их забивали до смерти, либо они сами заканчивали жизнь самоубийством.
А еще рабами становились принудительно. Обычно так поступали с преступниками. Правительство считало, что легче отдать нарушителя закона в рабство и пусть за него отвечают хозяева, наказывая, как хотят, чем посадить его в тюрьму на иждивение. Такие не держались и полугода. Правда, на себя руки не накладывали. Обычно умирали, забитые за непослушание и провинности «нежными» ручками своих хозяек или по их указанию другими.
Вот такая картина мира вырисовывалась…
Уже гораздо позже я узнала, что лицо Кирта обезобразила графиня, которую я мысленно окрестила «Салтычихой». Почему-то чувствовала перед ним вину, словно это не она, а я смогла сотворить подобное. Для меня было очень странным услышать, что Кирт не держит зла. Тогда он предложил оставить это в прошлой жизни и забыть все как страшный сон.
Кирт помогал мне во всем, включая переустройство усадьбы и покупку новых рабов. У меня сердце кровью обливалось каждый раз, когда я бывала на подобных мероприятиях и, забывая о деньгах, скупала всех, кого могла себе позволить. Это не могло не отразиться на финансах. Тратила я куда больше, чем приносил мне доход моего графства. А ведь мне еще приходилось содержать стремительно пополняющуюся армию рабов. К моему удивлению, многие отказались от свободы.
Как мне объяснил Кирт, они просто не знали, как распорядиться свободой, всю жизнь проведя в рабстве. Особенно дети. Дарить им освобождение было подобно издевке. Их бы тут же вновь отправили на невольничий рынок, так как постоять за себя они не могли.