Алена Медведева
ВСЕГО ОДНА ЖУТКАЯ НОЧЬ
«Про тебя», строчки песни
Военно-космическое ведомство по утрам — это столпотворение. Сто семь этажей кабинетов, лабораторий, тренировочных секций, казарм и много чего еще. И во всех этих помещениях кто-то работает! Штат ведомства насчитывает не одну сотню служащих. И все они в одно время с утра прибывают на работу…
А там — идентификация личности и холл с аэролифтами, куда неизменно стекается вся масса прибывших сотрудников, чтобы попасть вверх, на свои рабочие этажи. Разумеется, для высших чинов имеется отдельный вход и пара автономных лифтов. Но все остальные вынужденно «транспортируются» к месту службы двенадцатью лифтами общего пользования. А по утрам становится особенно очевидно, что лифты эти недостаточно вместительны и вообще — их мало!
Рина Дол — одна из служащих отдела обработки статистических данных сегодня утром была в числе тех «счастливцев», которых толпой подпирающих сзади коллег уже прижало вплотную к дверям аэролифта. Значит, девушка неминуемо должна оказаться в той «партии», кого открывшийся лифт вместит в себя уже сейчас.
Случайно бросив взгляд в сторону — туда, где находились двери лифтов руководства ведомства и отсутствовала какая-либо очередь — не без внутреннего злорадства отметила спешно подбежавшего мужчину. Но он опоздал! Обе кабинки «начальственных» лифтов уже взмыли вверх. И вернутся они нескоро: у высших чинов спешить не принято. Вероятно, мужчина знал об этом, поскольку…
К удивлению Рины, он стремительно развернулся в направлении толпы возле лифтов общего пользования.
— Пропустите! — перекрикивая галдеж, прозвучал четкий приказ. И мужчина ринулся вперед, рассекая своим телом в форме кого-то из «главных» массу служащих. Девушка не отличалась высоким ростом, поэтому, стоило мужчине приблизиться к толпе, потеряла его из вида. Да и причины интересоваться им у нее не было. Важнее было удержаться на месте, учитывая неизбежную «волну» движения, прокатившуюся от его маневра по толпе ожидающих лифта. К счастью, обошлось! А стоило дверям прибывшей кабинки под мелодичный перезвон распахнуться, как она одной из первых «вплыла» внутрь, увлекаемая давлением толпы.
В лифте Рину притиснули к стенке. Девушка приготовилась стоически терпеть удушающее давление чужих тел все те четырнадцать минут, что были необходимы ей, чтобы оказаться на своем восемьдесят третьем этаже.
«Ах, нет! Десять минут!»
Как правило, большая часть пассажиров покидала лифт к семьдесят первому этажу, позволяя последние минуты провести с относительным удобством.
В этот раз ее намертво притиснуло к стене громоздкой мужской фигурой. Причем мужчина оказался настолько крупным, что девушка даже невольно пискнула, испугавшись, что ее раздавят. Сосед по несчастью панический возглас понял верно. Каким-то чудом он сумел слегка отодвинуться назад, подарив Рине пару сантиметров жизненного пространства. Так девушка могла хотя бы дышать.
«Адмирал! — вдруг осознала она, остановившись взглядом на нашивках на груди мужчины. И тут же догадалась: — Тот самый, что опоздал!».
Взгляд, гонимый невольным любопытством, устремился выше, благо появилась возможность чуть приподнять голову: мужчина уперся руками в стену за спиной девушки, сопротивляясь в такой способ давлению плотно набившихся в кабинку лифта людей. За подобное внимание Рина была в душе очень благодарна незнакомцу.
«Военно-космическое ведомство! А с аэролифтами такая проблема!» — но сколько бы недовольства у всех этот факт ни вызывал, перестроить что-то все никак не могли. Вот и приходилось всем каждое утро сдавать «норматив по самоудавливанию».
Стоило девушке увидеть лицо адмирала, она невольно вздрогнула.
«Изуродованное!»
В глаза бросалась оплывшая с одной стороны бесформенной массой, словно воск, белесая плоть. Эта странно-оплавленная кожа, занимавшая почти две трети лица и часть шеи, скрывала в себе и пострадавший правый глаз. От него осталась лишь узкая щель, по которой невозможно было понять, сохранилось ли само глазное яблоко.
«Ужасное лицо! Обезображенное… Что стало тому причиной? Выстрел лазера? — стремительно пронеслось в голове девушки. — И почему он не излечил травму? Ему могли бы пересадить новое лицо».