Роман, не отвечая, принялся снимать рубаху, вздёрнул руки. От пронзившей штырём боли, перед глазами всё помутилось. Он рухнул на пол, но упасть не успел подхваченный крепкими руками, только этого и ждавшего итанийца. Понимание не успело пробиться через покров темноты и тошноты. Кто - то просто взял и выключил свет. А когда он снова включился, Роман оказался лежащим на койке. Иттаниец тихо матерясь сквозь зубы, в назначении адресата сомневаться не приходилось - водил над ним ладонями и зелёное мягко распространяющееся во все стороны свечение магии, сообщало о том, что он делает именно то, что делает.
Тело просто топило в блаженстве, пронизывая лучиками благотворной исцеляющей энергетики, забирая боль, отгоняя дурноту, моментально проясняя сознание, позволяя дышать.
- Ты умеешь лечить, - запоздало сообразил Роман и осёкся, сообразив, что сказал это вслух.
- Естественно, дубина, - итаниец одарил порцией превосходящего презрения.
- Каким образом, я по - твоему смог устоять на ногах, после твоих атак? Мда.
Он покачал головой словно сам не веря, но когда заговорил, сказал искренне, без иронии.
- А ты неплох. Никто не мог выстоять против меня раньше. Не ожидал, что нарвусь на кого - то из управляющих временем.
- Я не умею управлять временем. Просто могу замедлить немного.
Сейчас, пока на него действовала умиротворяющая энергия исцеления, Роман не испытывал привычной ярости, и желания стереть наглую невыносимую ухмылку с лица итанийца.
- Это твоё "немного" оказалось весьма эффективным против моего ускорения, - примирительно польстил итаниец, выпрямился, протягивая руку.
- Попробуй встать. Я тебя подлатал как мог, но рёбра лучше зафиксировать и не тревожить по возможности. Кости срастаются гораздо медленнее, с твоими вообще что - то не так, я пока не готов разобраться, слишком истощён, чтобы помочь по - настоящему.
Роман сел, игнорируя руку. Свесил ноги вниз, подвигал шеей. Голова не кружилась, чувствовал он себя скверно, но, гораздо лучше, состояния отбивной которую из него сделал итаниец. Граф поднялся, стараясь не делать резких движений и нетвёрдой походкой подошёл к раковине смывая кровь.
Иттаниец между тем, не терял времени. Проверил содержимое шкафов, вытаскивая на стол, нашёл чистую одежду, бинты. Стащил с себя камзол, безжалостно отправляя в мусорку. Светлая рубаха и жилет выглядели относительно прилично. Остановившись за спиной Романа, Сорра задумчиво уставился на маленького графа, сравнивая их отражения в зеркале. Роман хотел огрызнуться, но промолчал, вынужденный признать, итаниец знает лекарское дело. Подлатал качественно - на лице и теле - ни одного последствия от драки. Но с учётом, что именно он графа и отделал, благодарить за исцеление совершенно не хотелось. Пристальный, изучающий взгляд, которым сверлил Сорра, рассматривая со всех сторон настроения не улучшал. Итаниец оказался выше на голову, и это откровенное превосходство в росте Романа нервировало. Сорру тоже. Мысль о том, что его отделал низкорослый мозгляк, унижала самолюбие. А эта ненавистная сигна…
Сорра, с трудом уняв почти непроизвольную гневную дрожь, скривил губы.
Вряд ли этот мальчик знает истинную причину его гнева. Виноват ли он в том, что родился там, где родился? Ромейн…Проклятая ненавистная земля. Чёртов мальчишка опаливший и всколыхнувший память одним своим видом, ненавистным запахом.
- Повернись, я наложу повязку, - приказал он почти повелительно.
- Справлюсь. - Роман хмуро забрал у него бинт. Алексис пожал плечами.
- Рад, что хоть в этом, мне не придётся возится с тобой.
Роман, проигнорировав сарказм принялся наматывать повязку и через минуту вынужден был признать, что абсолютно не умеет этого делать, только причиняет себе боль.
Иттаниец склонив голову, следил за ним с нескрываемой победной усмешкой. Осознав что выставляет себя идиотом, граф молча отшвырнул бинт, и сдёрнув с плеча итанийца рубаху
( надо же какой заботливый ) принялся натягивать через голову.
- Замри! - резко приказал итаниец. - Не двигайся.
Роман моментально замер подчиняясь. Жизнь в лесу научила его быть осторожным и прислушиваться к любому проявлению опасности.
Рубаха надетая на локти, мешала лишала обзора. Он осторожно, работая запястьями принялся стаскивать её назад и испытал прилив слепой ярости ощутив уверенно прикасающиеся к телу руки. Увидел перед собой ухмыляющееся лицо итанийца. Блондин довольно шустро стягивал чужие рёбра, умудряясь фиксировать неизвестными заклятиями.
- Заодно и обезболил, - подмигнув поведал он.
- Ты...-Да как ты...
Роман открыл и закрыл рот, не определившись во мнении. Гордость требовала выругаться, благоразумие поблагодарить, самолюбие склонялось в пользу поссориться.
- Не дёргайся! - с раздражённой досадой бросил итаниец. Их глаза встретились и между ними заполыхали яростные молнии. Враждебный настрой ди Валя он моментально просёк и не замедлил с реакцией.
– Стой ровно и не опускай руки. Мешаешь работать.
- Я тебя не просил…
- Может тебе по новой рёбра сломать? Сделай одолжение заткнись вместо спасибо. Ведёшь себя, как идиот. Бесишь.
- Я идиот? Нормально. Ты первый начал, прицепился ко мне...За что я тебе должен спасибо сказать? За то, что ты меня вылечил, но это ты меня избил. И я тебя пастухом не называл.
Роман зашипел. Сорра довольно бесцеремонно крутанул его на месте.
- Смотрю тебя это сильно заело, – Сорра перевернул бинт, с силой дёрнув, не понимая, что с ним твориться. Присутствие графа выбивало из равновесия. Руки дрожали, он не мог определиться в собственной реакции, что именно не так с ним или с этим парнем.
- Ты, по крайней мере, настоящий. Законнорожденный! -
В голосе Алексиса промелькнула досадливая горечь.
- Поэтому тебе важно было меня оскорбить? - язвительно поинтересовался Роман.
– Злобу за жизнь на мне вымешаешь или ты всегда унижаешь тех, кто слабее тебя? Утверждаешься .
Он застонал, потому что Алексис чересчур туго стянул повязку.
- На драку нарываешься, пастушок? Всё никак не успокоишься? Закрыли тему. Всё. - жёстко обрезал он и, закончив перевязывать Романа, машинально одёрнул на нём рубашку, оттолкнул пациента от себя и отвернулся.
- Это ты закрыл, - Роман, морщась, растёр грудь. – А я нет. Если нас исключат, я тебя...
- Вы готовы? – метр Дарас появился словно из под земли. Перевёл взгляд с одного красного лица на другое, скептически хмыкнул и удовлетворённо кивнул.
- Следуйте за мной, господа. Учитель Рогоза готов вас принять.
Сильванир дан Рогоза, элегантный, сухощавый мужчина тридцати пяти лет, ( по слухам основателю было в три раза больше, ) стоял у высокого стрельчатого окна, и небрежно попивая кофеёк, созерцал столпотворение внизу. Надо отметить, что вид из кабинета директора открывался превосходный.
Тяжёлые синие занавеси, обрамляли разноцветный витраж стёкол с изображением королевского герба, на позолоченных обоях, отделанных дубовыми панелями, висела целая картинная галерея; вместо полотен в рамы багетов, были вставлены грамоты и благодарности, большая часть из которых висела над каминной полкой. Количество печатей, затейливых подписей и гербов бросалось посетителям глаза и говорило само за себя.
При виде вошедших директор обернулся, демонстрируя изящный чёрный камзол, сидящий на нём как с иголочки. Серебренные позументы словно нарочно оттеняли седину в волосах, придавая облику директора некоторую экстравагантную необычность. Зелёные со стальным блеском глаза, с любопытством обратились на вошедших, прищурились, с головой выдавая привычку директора часто смеяться, правда сейчас, суровое, лишённое намёка на юмор лицо наводило на мысль, что если директор и любил пошутить, делал это глубоко в душе, чтобы никто из окружающих не мог заподозрить его в подобной слабости. Впрочем, про основателя, какие только слухи не ходили, фантастически, противоречивые, поговаривали, что некоторые из них, Рогоза сам и распускает, а его любимое занятие морочить людям головы.