- Отказаться от самих себя... – Взгляд директора переместился на Сорру.
- Вам придётся совершить невозможное для того, что бы остаться в стенах академии, каждый из вас должен стать не только магом, но и бойцом. Вам придётся научиться разрушать и созидать одновременно. Но самое главное, вам придётся научиться владеть своей волей и своим сознанием. С этой секунды, вы должны принять мысль, что отныне для вас не должно существовать ничего невозможного. Есть слово «надо», и это слово вы должны выполнить любой ценой. Теперь, когда вы прошли первое испытание и узнали кратко о том, что здесь из вас выбьют всё ваше дерьмо...
Рогоза на мгновение сделал паузу, искренне наслаждаясь выражением замешательства на их лицах.
- Я спрашиваю ещё раз. Вы по-прежнему желаете стать учениками нашей академии?
- Да! – не задумываясь с жаром откликнулся Роман. Во время длинной речи мага, он почти ничего не понял, кроме одного. Его мечта сбылась. Он стал учеником и теперь. Теперь...
- Я согласен, - итаниец отозвался более сдержанно.
Глаза его были задумчивыми.
Сильванир кивнул.
- Тогда, я сообщу вам, какое наказание вас ждёт!
Он довольно улыбнулся, получая настоящее удовольствие от своей маленькой личной власти и от того, что ему так легко удаётся застать их врасплох.
- Затеяв драку в стенах академии, вы совершили серьёзный проступок.
- Но разве это не было проходным экзаменом? - Возмущённо воскликнул итаниец.
Рогоза безмятежно улыбнулся, сверкнув стальными глазами.
- Подчиняться мальчик мой, - он назидательно вскинул палец. - Отныне только подчиняться - вот первое правило.
Иттаниец чертыхнувшись, сдался. Роману было плевать. Наказание - не наказание, главное, он был здесь, и казалось, что никакое наказание на свете, не сможет стереть довольного, почти счастливого выражения с его лица. Однако следующие слова Рогозы доказали, что он поторопился с выводами.
- За драку, учинённую в стенах академии, - ледяным тоном отчеканил Сильва. - вы лишаетесь привилегии самостоятельно подобрать себе партнёра для прохождения тренировок. С этой минуты, я объявляю вас напарниками. Отныне вы полностью зависите друг от друга. Если академию покинет один, значит автоматически из академии, будет изгнан и другой. Когда один совершит проступок, равноценно наказаны будете оба. Любая ваша оценка, любая заслуга, любое действие отныне будет принадлежать вам двоим.
Надеюсь, вы хорошо понимаете, о чём идёт речь? - ласково, осведомился он.
Иттаниец стоял бледный как мел, сжимая кулаки, глаза его сверкали. Роман зарычал, глядя на своего нового напарника почти с ненавистью.
- Это невозможно!!!! - хором выпалили оба.
Мы поубиваем друг друга! – воскликнул Роман, надеясь оправдаться. Что угодно, только не это.
Гадать не приходилось, итаниец полностью разделял это мнение.
- Ворота академии всё ещё открыты, - ледяным тоном перебил Сильванир. - Желаете покинуть академию - не смею вас задерживать.
Оба юноши скрепя зубами отвернулись.
- И вот ещё! – спохватился Сильванир. Кажется, Рогоза не зря считался специалистом по эффектному добиванию врага.
- Раз ни у кого нет возражений, метр Дарас проводит вас. С этого дня, жить вы будете, в одной комнате.
-- Это невыносимо. Это...
Алексис рычал и метался словно разъярённый зверь, нервно расхаживая из одного угла беседки в другой. Своей резковатой, но завораживающе мягкой пластикой движений он действительно напоминал рассерженного кота, шерсть которого сейчас стояла исключительно дыбом. Тщательно заплетённые светлые волосы, метались в разные стороны, только усиливая это неожиданное сходство. Лезвие ширен, неизменно вплетённое в косу перепрыгивало с одного плеча на другое. Любой, кто не сталкивался с этой смертоносной игрушкой в действии, запросто мог принять оружие за незатейливое украшение.
Вот только при желании, с помощью этой красивой побрякушки, Алексис одним незаметным движением мог перерубить молодое деревце, не говоря о живой человеческой плоти. Справедливости ради, в пользу Сорры стоило сказать, владея смертоносной техникой, он никогда не использовал её в действии без необходимости. В коротких поединках с Романом, юный граф регулярно получал по голове, тупой стороной ширена, и понятия не имел, на что способна активизированная цепь. Нужно ли говорить, сколь велико было искушение использовать заточку и располосовать это ненавистное презрительное лицо. Когда граф ди Валь видел Сорру, синие глаза ромейнца приобретали выражение презрения, словно узрел нечто жалкое, недостойное своего царственного взора. Это бесило Алексиса больше всего. Какое право он имеет так смотреть на него? Кто дал ему право считать себя выше? Ублюдок, выскочка. Роман в подмётки ему не годился, но по неизвестной причина, на его фоне Алексис постоянно ощущал себя жалким, неловким, испытывал дискомфорт, сам не понимая, что с ним твориться, но словно назло, всё начинало валиться из рук. Он напрягался, злился, сходил с ума, а Роман, словно издеваясь, нарочно выводил его из себя.
Бьорк неторопливо перелистывая страницы учебника, следила за Алексисом кротким созерцательным взглядом.
Время близилось к полудню, и ученикам был предоставлен час послеобеденного отдыха.
Покончив с трапезой, парочка уединилась в саду, спрятавшись среди зелёных зарослей. День обещал пройти хорошо, но увы, Роман попался Алексису на глаза. Более того, проходя мимо, ди Валь споткнулся и словно специально опрокинул на напарника поднос. Случайность конечно... или не случайность, с учётом, что это именно Алексис первым подставил парню сапог, вырыв яму в итоге себе самому. Но, разве возможно доказать слепому, что небо синее? Абсолютно всё, что происходило с участием Романа, не могло быть оправдано. Роман оказывался виноват по умолчанию, просто в том, что родился, жил под той же крышей и дышал тем же воздухом, что и Алексис Сорра.
Окажись поднос полным, итаниец нашёл бы способ подкорректировать ди Валю физиономию, не задумываясь о последствиях выходки. Но к счастью для обоих поднос оказался почти пустой. Алексиса слегка обрызгало соком, но сок оказался гранатовым и безнадёжно испортил Сорре новенький камзол, одетый по случаю начинающегося выходного.
Что касается Бьорк, девушка была в восторге от этой сцены. Падая, граф завалился на Алексиса, и Бьорк, могла целых пять секунд любоваться чужой симпатичной задницей. От обоюдного убийства спасло только присутствие преподавателей.
Роман на шутку привлекал девушку, о чём она не скрываясь сообщила Сорре почти сразу, после инцидента на испытании, понадеявшись что друг поспособствует их сближению. Но какое там. Интерес Алисы к ди Валю, Сорра расценил как личное предательство и оскорбление.
- Я мечтаю самолично убить его! - выл Алексис.
- Нет, ты представляешь, этот ублюдок, мой напарник! Напарник?!!! - почти выкрикнул он и, иссякнув, обессилено приземлился на край резной скамейки, с остервенением пнув сапогом попавшийся под ногу, фиолетовый цветок.
Академия девятки славилась своими роскошными садами. Цветущие апельсиновые аллеи, беседки, увитые плющом и розами, оказывались пригодны как для уединения, так и для занятий. На открытых площадках журчали фонтаны. Минуя академию в сторону города, мирно текла речушка, примыкающая к саду мостом, неподалёку от ворот, там, где начинались лабиринты из кустов.