Барбара заметила в ее повествовании прошедшее время и обратила на него внимание Батшебы. Однако ее ничто не могло сбить с толку, эту Батшебу Уард, и она объяснила, что не видела сестру много лет, с того момента, когда они встретились в «Старбаксе» в Южном Кенсингтоне и Анжелина торжественно объявила о своей беременности. С этого момента прошло десять лет.
– Дальнейшие встречи потеряли смысл, так как моя сестрица только и делала, что тыкала мне в нос этим младенцем, – пояснила женщина.
– А у вас детей нет? – язвительно спросила Барбара.
– Двое, как видите на фотографии, – она указала на рамку на ее столе.
– Немного староваты, чтобы быть вашими.
– Понимаете, дети не обязательно должны быть… как бы это сказать… физическим творением женщины.
Барбара задумалась, что может подразумеваться под физическим творением. И о каком творчестве вообще можно говорить в применении к хомо сапиенс. Однако она понимала, что не стоит уводить беседу в сторону философских рассуждений.
Единственной необсужденной темой остался уход Анжелины к другому мужчине некоторое время назад. Что Батшеба может рассказать об этом? Знает ли она вообще о том, что Анжелина уже один раз уходила от Ажара и Хадии? Говорили, что она уезжала в Канаду, но это могла быть любая другая точка на планете.
– Я не удивлена, – беззаботно сказала Батшеба.
– Почему?
– Я думаю, что отношения между Анжелиной и Как-его-там-зовут стали для нее обычными. Поэтому, если вы сейчас ее ищете и уверены, что она к кому-то сбежала, ищите мужчину, который был бы для Анжелины необычен так же, как был необычен этот Как-его-там-зовут в самом начале их знакомства.
Барбаре хотелось схватить ее за горло и заставить произносить Таймулла Ажар до тех пор, пока она, наконец, не поймет, что это имя живого человека, а не название какой-то постыдной болезни, которое не принято произносить вслух. Но что бы это дало? Батшеба просто найдет другой способ унизить Ажара, и на сей раз выберет предметом для этого его национальность или религию. Барбаре также хотелось сказать ей, что ее мистер Нос был не таким уж большим подарком. Ее сестра, по крайней мере, все-таки выбрала красивого мужчину.
Но вместо всего этого она вежливо заметила:
– Его зовут Ажар. Ваша сестра называла его Хари. Это легко запомнить, а?
– Ажар, Хари… Да как вам будет угодно. Я только хочу сказать, что Анжелина всегда интересовалась и интересуется мужчинами, которые на нее не похожи.
– В каком смысле?
– В любом. В любом смысле, который отличается от того, который делает ее саму такой особой, – ответила миссис Уард. – Она жизнь положила на то, чтобы стать особой. Я ее за это не виню. Наши родители хотели, чтобы мы были близки. Чтобы мы были любящими, способными понимать друг друга без слов, ну и всякое такое. Нас одинаково одевали и заставляли проводить время в компании друг друга с момента нашего рождения. «Радуйтесь вашей идентичности, – говорила моя мать, – другие люди готовы убить за возможность иметь идентичного близнеца». Она не задумывалась, что, может быть, есть люди, которые с радостью готовы убить своего близнеца…
Все, что касалось убийства Анжелины, имело две стороны. С одной стороны, Ажар мог убить своих любовницу и дочь, с другой, что мешало Батшебе Уард поступить так же со своей сестрой и племянницей? В великом городе Лондоне случались вещи и поневероятнее.
– Кажется, что вы совсем не волнуетесь о ней или о вашей племяннице?
Батшеба улыбнулась фальшивой улыбкой.
– Вы же, кажется, уверены, что Анжелина жива. А я верю вам на слово. Что касается моей племянницы, то ее я вообще не знаю. И уверяю вас, никто в нашей семье не горит желанием ее узнать.
Боу, Лондон
Дуэйн Доути мог быть вторым последним шансом Барбары. Ибо та просто не умела смиряться с поражением, если сохранялся хоть малейший шанс. Наверное, если бы она увидела Офелию, проплывающую мимо нее под мостом, она бросила бы ей веревку на случай, если та передумает.
Поэтому вечером Хейверс поехала в Боу.
Там ничего не изменилось со времени их последнего визита. Правда, людей на улице было побольше. На Роман-роуд в различных кафе и кебабных начинался вечерний час пик, а в халяльном гастрономе вещи на кассах упаковывались, казалось, еще до того, как дамы в чадрах успевали за них заплатить. Банк уже закрылся, но дверь, ведущая в офис Дуэйна Доути, была открыта, и Барбара вошла. На лестнице она увидела Доути, разговаривающего с каким-то андрогенным существом, оказавшимся Эм Касс, женщиной, которая, по рассказам Ажара, была сотрудницей Доути. Когда они заметили ее, Касс и Доути обменялись взглядами, которые показались Барбаре настороженными. Они были немножко похожи на провинившихся любовников, которыми, по мнению Барбары, вполне могли бы быть на самом деле. До тех пор, пока Доути не назвал свою визави Эмили, Барбара думала, что он относится к категории мужчин, которым нравятся мальчики. Но это предположение было очень далеко от действительности.