Трошин встал, тихонько, чтобы никого не разбудить, выбрался из палатки. С наслаждением прошелся босиком по мокрой и скользкой траве — ощущение, знакомое с детства, когда он вот так же, поеживаясь от утренней прохлады, гнал на выпас колхозное стадо. Только резких, как выстрел, хлопков бича и мычания еще сонных коров не хватает для полного сходства. А рассвет такой же: небо чистое и прозрачное. Кажется, запусти в него камень — и на землю брызнут холодные звенящие осколки. И воздух, как всегда после дождя, свежий, острый, с чуть слышным горьковатым запахом полыни. Хорошо!
Трошин искренне посочувствовал спящим: этакой красотищи не увидят! Часа через два ожесточится солнце, и она исчезнет, придавленная безжалостным зноем. Ну и пусть их отдохнут — день предстоит хлопотливый.
Он присел на камень, не спеша натянул сапоги. Так же неторопливо, растягивая удовольствие, умылся, растерся мохнатым полотенцем, оделся и пошел вниз по оврагу.
Его день уже начался.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Трошин вспомнил, что хотел поговорить с прапорщиком Песней, и свернул к штабным машинам. Но дорога шла мимо кухонь, и он улыбнулся: вспомнилось ходячее мнение о замполитах, будто бы те на учениях только возле пункта хозяйственного довольствия и крутятся, заботятся только о питании солдат. Не делать же ему крюк из-за нелепых побасенок? Возле кухонь уже вовсю кипела работа. В котлах, подогреваемых бездымным огнем — Савельев научил маскировке и поваров, — что-то булькало. Четверо солдат в белых куртках и шапочках нарезали на больших досках крупными кусками мясо и картофель. Один из них, заметив приближающегося замполита, бросил нож и побежал навстречу. Трошин издали узнал в нем сержанта Михайлова и усмехнулся, вспомнив историю с его назначением на должность шеф-повара. Самая настоящая ссора тогда была с Савельевым из-за этого самого парня. Первая и последняя их ссора.
Михайлова все заметили еще при прохождении им курса молодого бойца. Этот симпатичный курносый паренек с лету схватывал начала солдатской науки. И перед принятием присяги он блестяще сдал все зачеты, стрелял из автомата лучше всех новобранцев. Командиры батарей «сватали» сообразительного и памятливого первогодка к себе, по начальник штаба решительно заявил, что поставит Михайлова вычислителем. Споры прекратил подполковник Савельев, сказав, что Михайлов пойдет во взвод управления, будет разведчиком.
А тот вдруг пришел в кабинет майора Трошина и стал проситься в повара, чем привел замполита в полное замешательство. Обычно было настоящее мучение найти повара: специалисты приходили редко, готовили их сами. Но желающих не находилось, на кухню шли с большой неохотой и обидой — каждый стремился получить боевую профессию. Стыдно, мол, после службы рассказывать, что два года щи да кашу варил. Трошин иного часами убеждал, как важна и эта профессия. Мог, конечно, без уговоров обойтись: приказал — и все, в конце концов командиру виднее, куда солдата лучше для пользы службы поставить. Но майор Трошин, как и Савельев, во всем оставался верным принципу убеждения, считая, что хуже быть не может, чем когда человек чувствует себя не на месте. И дела не будет, и сам исполнитель замучится.
И вот ирония судьбы — теперь замполиту самому пришлось выслушать целый гимн поварам, настоящий монолог со всеми его атрибутами: пафосом и риторическими вопросами. Оказалось, в личном деле солдата как-то проглядели или просто не обратили внимания на его гражданскую специальность: Михайлов, продолжая семейную традицию, закончил кулинарное училище. Майор Трошин привлек все свое красноречие, привел массу доказательств, только бы переубедить парня. В другое время он бы не только не перечил, но и обрадовался бы желанию солдата, а тут, как на грех, хозяйственный взвод был полностью укомплектован. И к тому же Трошин хорошо себе представлял, какой бой с Савельевым придется выдержать, если поддержать просьбу первогодка.
Но Михайлов был непоколебим в своем желании, стоял твердо. И, скрепя сердце, Трошин отправился к командиру дивизиона ходатайствовать за него. Сейчас даже вспоминать не хотелось тот разговор: показал свое упрямство Савельев. Но майор Трошин настоял, добился своего. И с месяц примерно замполит с командиром держались друг с другом официально.