— Так точно! — поспешно, точно боясь, что комдив передумает, ответил тот и не смог скрыть радости.
— В добрый час, — улыбнулся комдив. — Желаю вам удачи. Дерзайте, но не роняйте савельевской марки, товарищ майор! Гвардейский дивизион принимаете, не забывайте.
— Постараюсь, — серьезно ответил Антоненко.
Савельеву не хватило сил подойти и поздравить майора. Он только кивнул ему и торопливо вышел из палатки, в которой находился КП полка. Боль в боку стала просто нестерпимой. Савельев достал из сумки ресторанный сахар в обертке, на которой были нарисованы легкомысленные желтые цыплята, разорвал бумажку, капнул из пузырька лекарство на кусок и положил его под язык.
«Вот и все. Точка! Отвоевался!» — сказал себе Савельев. Но эта мысль, как накануне вечером, опять не потянула за собой печальных раздумий. Напротив, появилось какое-то непонятное ему самому чувство облегчения. И даже боль начала понемногу отпускать. Вот до чего все просто, а он так боялся этого мгновения!
Подполковник вздохнул и вернулся назад в палатку. Приметил, что майор Антоненко сидит в углу возле радиста и с кем-то говорит по телефону. Догадался: Глушкова спешит порадовать. Несмотря на ревнивое чувство, которое он не мог в себе подавить, Савельев искренне хотел, чтобы у его преемника все сегодня вышло хорошо. Иначе не должно быть — ведь ему отдан отличный дивизион. Успех Антоненко заложен им, старым командиром, так что почести поровну, как, впрочем, и неудача.
И, дождавшись, когда майор Антоненко закончил разговор, Савельев подошел и пожал ему руку:
— Ну дерзайте, майор. Ни пуха ни пера. — И не удержался, добавил себе в оправдание: — Стар я уже рисковать…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Перемена положения недолго радовала майора Антоненко. Передав Глушкову приказ объявить по дивизиону, что он принял командование, и начать подготовку данных для стрельбы по их плану, Антоненко задумался. Одно дело дать совет подполковнику Савельеву, а другое — выполнять его самому. Ладно, командир дивизии не понял или делает вид, что не понял, почему Савельев внезапно сложил с себя полномочия. А уж он-то знает, да и подполковник сейчас подтвердил, что, настаивая на своем, они с Глушковым буквально заставили Алфея Афанасьевича сделать это. И раз так, то они теперь просто не имеют права провести боевые стрельбы с низким результатом. Но где гарантия, что он окажется высок? В теории все выглядело правильно и красиво, а сейчас, когда времени на подготовку данных в обрез, когда люди должны вести стрельбу необычным способом, навалились сомнения. Может, не стоит так стрелять?
Когда Антоненко и Савельев вернулись в штаб дивизиона, там уже собрались офицеры. Они дружно поднялись. Савельев вновь представил им нового командира — теперь уже всем: и старшим офицерам батарей, и командирам взводов. Майор Антоненко поднялся, в устремленных на него взглядах офицеров прочел ожидание. Ну что ж, обмануть его он не имел права, да и времени на колебания уже не оставалось.
— Товарищи офицеры, знакомиться ближе будем в ходе учений и после них, — сказал он. — Обстановка такова. «Южные» понесли серьезные потери в предыдущих боях и теперь пытаются во что бы то ни стало удержать перевал. Оставшиеся силы они разместили на сопках Длинная, Огурец и Желтая. По разведданным, они построили там многоярусную оборону, разместив на ярусах мелкие опорные пункты, силою до взвода. Считаю нецелесообразным вести огневую подготовку обычным способом. План такой: руководить стрельбой будут со своих НП командиры батарей и взводов управлений, взяв на себя по огневому взводу. Еще по взводу возьмем на себя мы с начальником штаба. Остальные взводы будут вести огонь прямой наводкой. Вариант «орудие — цель»…
Тут Антоненко был вынужден сделать паузу — такое откровенное недоумение было на лицах его новых подчиненных. Но вот одобрительно кивнул капитан Викторов, опустил изумленно вскинутые брови старший лейтенант Мирошников, усердно застрочил в блокноте старший лейтенант Авакян.
— Всем понятен мой замысел? — спросил Антоненко.
— Ясно, товарищ майор, — с готовностью ответил за всех Авакян, не обращая внимания на чувствительный толчок в бок от сидящего рядом Мирошникова.
— Коль ясно, то вот вам час на подготовку. В шесть тридцать жду докладов. Время «Ч» — семь ноль-ноль. Огневая подготовка по сигналу «Буря» в шесть сорок. Дополнительные разъяснения даст майор Глушков. Илья Владимирович, вам слово.