«Как же, свобода, — тоскливо думал Николай. — От Ломакина дождешься! Ходишь как пристегнутый к нему, шага не сделаешь самостоятельно. Так и зачахнешь в дублерах. Толку-то, что разрешил за экраном сидеть, — целей все равно нет. Если транспортные самолеты появятся, еще разрешит посопровождать их. А стоит показаться в зоне станций истребителю, так дублера и в сторону. Рано, мол, тебе. Конечно, Ломакин — основной оператор, с него спрос, случись что. Но сколько можно дублера в черном теле держать? На тренировках-то уже миллион раз, наверное, проводил скоростные цели, а на дежурстве нельзя?
Голову под топор, что Ломакин сейчас не спит. Такого еще не было, чтобы он заснул на дежурстве. Небось изучает меня, думает, что мне до него расти и расти. Не созрел, мол, овощ пока».
Сержант пошевелился в кресле, с хрустом потянулся и встал. Навис над экраном, отчего осветилось его немного грубоватое лицо.
— Ничего? — спросил он. — Пока пойду подымлю. Если что, зови.
Когда хлопнула дверь индикаторной кабины, вновь закупорив ее наглухо, ватно надавив на уши сжавшимся воздухом, Николай облегченно вздохнул. Хоть несколько минут побудет один, сможет расслабиться. И откуда у человека такая страсть поучать? Прямо ходячая совесть и сознательность. Это же надо — десять дней, как Ломакину отпуск объявили, а он не едет. Он, видите ли, из дублера еще оператора не сделал. А дома жена и ребенок ждут…
Размышляя, Николай ни на секунду не выпускал из виду экран — ведь шло боевое дежурство, не очень-то отвлечешься. И поэтому, когда в привычной монотонной картинке вдруг что-то изменилось, он сразу встрепенулся. Быстро сообразил, что луч локатора наконец наткнулся на летящий самолет и, отразившись от него, вспыхнул на краю чаши экрана зеленой дужкой. Цель! Все, началась работа.
Еще не успела погаснуть отметка от цели, а Николай уже определил ее местонахождение.
— «Сирена-один», я «Сирена-два»! — вызвал он на связь командный пункт.
— Я «Сирена-один», — отозвался дежурный планшетист.
— Цель ноль первая… — сообщил ему координаты самолета дублер.
Зеленоватое пятно, точно сонная муха, медленно ползло по экрану вверх, и Николай, тоже не торопясь, установил по его величине и скорости, что в зону обзора радиолокационной станции попала группа транспортных самолетов, или, как их по-свойски называют операторы, «лаптей». Работа предстояла нехлопотная. Никаких тебе поединков, напряжения, как бывало на тренировках. Там Ломакин при помощи электронного имитатора создавал на экране просто невозможную обстановку — масса самолетов, и все идут с разных направлений, и все маневрируют, прячась от всевидящего ока локатора, исчезая и опять неожиданно возникая. Такие дуэли приходилось вести с этим изворотливым и хитрым «противником», что Николай поначалу терялся, хотя сержант не вдруг, а день ото дня усложнял обстановку. И дублер, подчиняясь его негромкому спокойному голосу, подавлял растерянность, напрягал волю и считывал цели, управлял локатором, стараясь не выпустить их. К концу занятия гимнастерка его вымокала до нитки от пота, а выходил он из кабины на подгибающихся от слабости ногах.
Ну и зачем это было надо? В жизни все не так, товарищ сержант. Проще, намного проще. И выматываться ни к чему. Сиди и работай спокойно.
Николай чуть ослабил яркость масштабной развертки, чтобы не уставали глаза — так цель была лучше видна, — и почувствовал, как мгновенно выступила испарина на лбу. Ах ты, черт! Размяк… Легкая цель! И чуть не влип — с минуту сопровождает группу и только сейчас заметил, что в хвост ей пристроился истребитель!
Ладно, а зачем, спрашивается, высотному, скоростному самолету ползти по-черепашьи и на такой высоте? Прячется, голубчик. Хочет под прикрытием «лаптей» подобраться к объекту? А там рванет так, что только его и видели. Поздно ловить будет. Хитер, серый волк. Но и рядового Ворсунова тоже голыми руками не возьмешь — Ломакин ему почище загадки загадывал. Минута — это пустяки. Главное, что увидел все-таки. Явно контрольная цель, чему же еще быть? Сейчас позовем Ломакина, он спец по КЦ. Живо тебя, голубчика, на чистую воду выведет…