Я подумал, как быстро мужают люди здесь, на БАМе. И вспомнил недавно рассказанный мне случай.
…На одном из участков магистрали мостовой железнодорожный батальон возводил мост. Минувшим летом во второй половине мая и в районе строительства, и выше, в горах, где берет начало река, зарядили проливные дожди. Вода прибывала с каждым часом и грозила опрокинуть, снести ряжевые опоры, еще только наполовину забутованные камнем.
Командир батальона и его заместитель по политчасти собрали коммунистов и комсомольцев обсудить грозное положение. «У меня есть план, — сказал комсомолец сержант Нодар Шенгелия. — Надо добраться вплавь до опор, закрепить на них тросы и, пока не пройдет наводнение, удерживать опоры тракторами. Добровольцы, уверен, найдутся».
Добровольцы нашлись. Отличные спортсмены и опытные монтажники сержанты Н. Шенгелия, В. Кудьба, рядовые Н. Филиппов и Р. Чонкошадзе несколько часов проработали в ледяной воде и наконец закрепили стальные петли на всех опорах. Мощные тракторы, регулируя натяжение тросов, трое суток удерживали опоры.
В другом подразделении, строившем мост на соседнем участке, крановщик подал на монтаж очередную железобетонную панель. Солдаты-монтажники, закрепив панель в ячейке опоры, высвободили стропы крана. В этот момент лопнул один из крепежных болтов, и плита весом почти в десять тонн заскользила вниз. На пути ее движения, не подозревая об опасности, спокойно клепал деталь рядовой Василий Лебедев. Он обернулся на крик товарищей, мгновенно оценил обстановку. Отступать некуда, единственный шанс уцелеть — прыгнуть на панель и вместе с ней падать в воду с двадцатиметровой высоты…
Когда до воды оставалось совсем немного, Василий, сильно оттолкнувшись, спрыгнул в реку. Вынырнув, оглянулся-вдалеке из воды торчал угол панели, поблескивало стальное кольцо арматуры.
«Держи круг!» — кричали ему с берега, но Василий поплыл к «утопленнице». Попробовал влезть на плиту — получилось. Падая торчком, плита нижним концом глубоко ушла в илистое дно. «Кидайте конец!.. — попросил он столпившихся на берегу солдат. — Все равно вытаскивать». А когда удалось передать ему трос, он прочно закрепил его в кольце, добрался до берега и с интересом следил, как над рекой зависла и поплыла к ферме, чтобы стать на уготованное ей место, злополучная плита…
В Москву мне прислали с БАМа фотографии. На одной — группа воинов у огромного щита, установленного при въезде в военный городок. На щите нарисованы двое высоких, налитых силой парней с мужественными, одухотворенными лицами — рабочий и солдат. Сверху крупная надпись:
«БАМ — стройка всенародная».
Солдаты стоят обнявшись, улыбаясь. Сегодня выходной день, работа была вчера и будет завтра, а сейчас — отдых, солнце, незамысловатые радости, которые несет с собой увольнительная записка в близлежащий поселок строителей. Жизнь хороша, дорога строится, и есть молодость, здоровье, силы, радость!
Валентин Старицын
ЖЕЗЛ ВОЕННОГО ДИРИЖЕРА
Очерк
Чеканя шаг, идут по площади подразделения полка. Впереди, сияя трубами, движется оркестр. Во главе оркестра шагает военный дирижер — офицер с отличной строевой выправкой. Голова его слегка приподнята, лицо одухотворено. В правой руке он держит дирижерский жезл — тамбурмажор, объемистую трость, увитую разноцветными лентами и увенчанную медным украшением. В такт шагам он то опускает, то поднимает трость, задавая темп оркестру и колоннам.
И у кого из тех, кто идет в строю и кто наблюдает за воинами со стороны, не возникает чувство душевного подъема, радостного настроения, прилива сил от этой четкости движения, слитности рядов, мощных звуков военного марша! Да, военный оркестр не просто эмоционально окрашивает то или иное действие, но и увлекает за собой, объединяет волю людей, связывает воедино их поступки, рождает новую энергию.
Участники Великой Отечественной войны хорошо знают, какую волну боевого порыва вызывала музыка в трудные минуты на поле боя. Бывало и так: большая часть оркестра, отложив трубы, действует в окопах с автоматами и гранатами в руках, а 8—10 музыкантов, перекрывая треск автоматных и пулеметных очередей, несмотря на разрывы мин и снарядов, начинают играть Гимн Советского Союза. И распрямляются спины у бойцов, рукн крепче сжимают оружие, люди поднимаются из окопов с твердой решимостью добиться победы.
Советская военная музыка органично входит в службу и жизнь воинов и в мирные дни. Парад и марш войск, почетный караул, развод караулов, «заря» на вечерней поверке, торжественная заря, строевой смотр, вынос Боевого Знамени, возложение венков к памятникам и могилам воинов. Эти и другие воинские ритуалы, предусмотренные уставами Вооруженных Сил СССР, выполняются при непосредственном участии военных оркестров. Рождая высокие чувства, музыка усиливает воспитательный, патриотический смысл ритуалов, подчеркивает красоту воинской службы, побуждает каждого солдата и офицера вспомнить о своем долге защитника Родины. Вместе с тем музыка способствует строевому совершенствованию личного состава.
Но роль музыки в войсках не ограничивается службой военного оркестра в строю. Она оказывает огромное нравственное и культурное воздействие в быту, во время отдыха военнослужащих. Вот почему и скромная дирижерская палочка, мелькающая в часы досуга, превращается в магический жезл, помогающий эстетическому развитию, возвышению личности.
Конечно, для этого на определенной высоте должен находиться сам оркестр и его дирижер. Мы можем гордиться тем, что основные кадры наших военных дирижеров проходят первоклассную школу — их готовит Военно-дирижерский факультет при Московской государственной дважды ордена Ленина консерватории имени П. И. Чайковского. Побываем там, познакомимся с теми, кто учится и кто учит.
Старинное здание факультета с утра до позднего вечера наполнено разноголосыми звуками. Звучат валторны и тромбоны, флейты и гобои, саксофоны и фортепиано. Пять лет длится учеба. В основе учебного процесса — принцип индивидуального обучения. Военно-дирижерская кафедра, кафедры инструментовки и чтения партитур, инструментов военного оркестра, общего фортепиано распределяют курсантов по классам, где педагоги с помощью большого отряда опытных концертмейстеров учат каждого курсанта в отдельности.
Вместе с начальником ведущей на факультете военно-дирижерской кафедры полковником Владимиром Семеновичем Петровым. 15 лет руководившим войсковыми оркестрами, мы входим в просторный зал. Здесь осваивают методику репетиционной работы с оркестром.
Сегодня дирижируют курсанты 3-го курса: первый час — Виктор Макаров, второй час — Павел Рагиня. Ведет занятия старший преподаватель полковник в отставке Игорь Георгиевич Миронович. Он выпускник этого факультета, окончил его в 1940 году, воевал и участвовал в Параде Победы — прибыл в Москву военным дирижером оркестра 2-го Украинского фронта. С большим тактом педагог помогает вести репетицию.
Особой похвалы заслуживает Павел Рагиня. Он репетировал с оркестром сюиту из оперы «Евгений Онегин». Предварительно, как обычно, изучил партитуру и прослушал магнитофонные ленты в кабинете звукозаписи, но, кроме того, побывал в Московском академическом музыкальном театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко. Там понаблюдал за дирижером и за исполнением оперы на сцене, проникаясь духом гениального творения П. И. Чайковского. Поэтому и дирижировал с экспрессией, со страстью.
В одном из классов занятия ведет доцент, заслуженный деятель искусств РСФСР полковник в отставке Валентин Константинович Волков. У двух роялей — концертмейстеры консерватории М. Маевская и Т. Кодинская. Перед ними к дирижерскому пульту становится адъюнкт факультета старший лейтенант Игорь Бойко. Взмах палочкой, и вот торжественно и мощно на роялях начинает звучать Токката и фуга ре-минор Баха, произведение высокой сложности. Педагог время от времени прерывает дирижера, делает замечания. Он требует точного прочтения партитуры — лишь это открывает возможности для последующей импровизации; он обращает внимание Бойко на монументальность и виртуозность формы бессмертного творения, на его эмоциональный накал. У Бойко спокойный, выдержанный характер. Валентин Константинович добивается, чтобы в рамках этой сдержанности все же ощущался внутренний, душевный настрой дирижера.