Взгляд дополнял полу расстёгнутый мундир и уставший, скосившийся набок полицейский галстук.
Толстяк перебрал листки, которые ему подсунули в картонной папке, бросил не предвещающий ничего хорошего взгляд на ДиСи и скупо спросил.
- Вам знаком Саймон Чековски?
- Кто-кто? - переспросил ДиСи.
Толстяк начал писать на чистом листе.
- О чем вы говорили с Чековски?
ДиСИ непонимающе пожал плечами.
- Он просил вас сообщить сведения, составляющие государственную или военную тайну? - не поднимая головы, задавал вопросы толстяк. - Рассказывал о своей работе в Пентагоне?
- Чековски? О работе в Пентагоне? - удивился ДиСи. - Погодите, это вы о американце с Исполнителем?
- То есть, рассказывал, - утвердительно сообщил себе толстяк, начиная писать усерднее. - И вы о факте противоправных разговоров, имеющих антигосударственную направленность, в соответствующие органы не сообщили.
- Э-э-э... - проговорил ДиСи.
- О чем еще вы говорили с представителем иностранной разведки?
- Ну-у...
- Вы говорили об уничтожении, - толстяк извлек из папки бумагу и продолжил, сверяясь с ней, - 'ликвидирована наиболее агрессивная часть человечества. Разве это не плохо'. Это ваши слова?
- М-м-м, - задумался ДиСи.
- А ведь это, Денис Витальевич, неприкрытый оголтелый экстремизм. Возбуждение ненависти и вражды к социальной группе 'агрессивные социопаты'.
ДиСи вздохнул с сожалением: да, увы, самый, что ни на есть неприкрытый.
- Вы понимаете, чем это вам грозит?
ДиСи понимал - грозит чем-то неприятным, а главное, очень длительным, без намека на снисхождение.
- Знаете, что больше всего меня удивляет в вашем деле? - доверительно спросил толстяк.
Теперь у него был взгляд не Соломона, а самой царицы Савской после аудиенции у Соломона. То есть, полное крушение всех идеалов: 'А ведь он казался таким порядочным человеком!'
- Даже не это ваше противопоставление себя нормальному обществу. Его можно списать на какую-то бытовую неустроенность, на общую обстановку в мире. Кому сейчас легко? Ваши призывы к насильственным действиям, вплоть до физического уничтожения можно даже понять и простить. Но вот больше всего меня поражает восхваление чуждого нам образа жизни. С его бездуховностью, культом порока, с девушками легкого поведения в кафешках. Со всеми этими оргиями во время сбора урожая...
Толстяк вычитывал текст на листочке. Дочитав до низа, он укоризненно, очень укоризненно посмотрел поверх листа на ДиСи.
- Скажите, Денис Витальевич, вы разве не патриот?
- Безусловно, патриот, - согласился ДиСи. - Патриот и гражданин. Никогда не мог оставаться равнодушным к тому, что происходило в моей стране. Всегда хотелось вопить во весь голос.
- Вот видите, как прекрасно. Разве вас не заботит величие родной страны?
- Величие страны определяется величием ее граждан, а не наоборот.
Толстяк задумался.
- Вас опять ведет не туда. Не о том нужно думать, не о том.
- Понимаю, - ответил ДиСи. - Давайте тогда думать об оргиях во время сбора урожая. У вас там случайно не расписаны подробности, мне жутко интересно...
Толстяк хмуро посмотрел на ДиСи, аккуратно вернул листки в папку и обиженно скривился.
- Ведь я с вами по-хорошему. А вы... Ну ничего, у вас будет время подумать.
- Это время я бы хотел скрасить общением со своим адвокатом, - решительно заявил ДиСи. - Или величие страны не позволяет подобное?
- Будет вам адвокат, - лицо толстяка выражало все оттенки неприязни одновременно. - Будет.
13
ДиСи определили в комнату временно задержанных. В камере уже находился громадный, размером со шкаф зеленый триподоплекс, с характерной трапециевидной формой головы, плавно переходящей в шею, затем ципикантус, занявший целую скамейку своими многочисленными щупальцами и моноглоуформ в серебристом комбинезоне, субтильный и злой.
ДиСи вежливо поздоровался со всеми и сел на свободное место.
- Ну, слава Заррапиусу, наконец-то привели человека, - мстительно сказал моноглоуформ, сверкая своими черными миндалевидными глазами, занимающими большую часть головы. - А то я уж хотел обратиться в Организацию Объединенных Обществ по поводу дискриминации на планете Земля по планетному признаку.
Тризауголопод, поигрывая мышцами-буграми на руках, внимательно следил за ДиСи.
- Хлоу-хлоу, - прочавкал ципикантус и заложил ногу на ногу. По щупальцам, отходившим от большой осьминожьей головы, пошла волна шевеления.
- Хлоу чак увоно, - произнес фразу ритуального приветствия ДиСи.
Мощный триподоплекс, насупившись, наблюдал за ДиСи.
- Человека, за что тебя ограничили? - спросил серый моноглоуформ.
- Пока точно не знаю, - ответил ДиСи. - Мне кажется, что чаша весов Фемиды колеблется между экстремизмом и изменой родине, осложненной скрытым пристрастием к оргиям. Мне больше нравятся оргии, но боюсь, следствие они не удовлетворят.