— На всю жизнь запомню я это время, — рассказывал он. — И, поверьте, не потому, что смерть подстерегала на каждом шагу. Самое страшное заключалось в другом: в полной оторванности от своих. Радиостанции не было. И с людьми без особой надобности старались не встречаться. А если и встретишь кого, то информация самая противоречивая поступает. Пробиваемся постепенно на восток, а где сейчас линия фронта проходит, не знаем.
Только в начале февраля 1942 года удалось группе, в составе которой был Муратов, выйти к своим. Измученные, голодные, в изодранном летнем обмундировании, но с документами и с оружием в руках. Буквально тут же заняли свое место в общем строю. И не было ни у кого из них какой-то другой мечты…
Две ночи мы были в пути. К утру 23 октября 80-й артиллерийский полк сосредоточился в лесу на левом берегу Дона напротив хутора Мело-Клетский. И сразу же началась напряженная работа. Мне почему-то подумалось, что это и есть тот рубеж, с которого начнется наступление на нашем участке.
Так оно и оказалось. Вскоре из вышестоящих штабов, от соседей начали поступать данные о своих частях, о противнике, и мы засели за расчеты. Словом, штаб в эти дни напоминал своеобразный вычислительный центр, а сотрудники штаба — математиков.
Не раз вспоминался мне один случай, связанный со школьными годами. Учился я тогда в девятом классе. Дела в основном шли неплохо, успевал по всем предметам. Но вот однажды поленился и получил «неуд» по математике. Учитель наш, Сергей Алексеевич Сникин, не стал отчитывать меня при всех, но после уроков попросил задержаться в классе. Пристально глядя на меня сквозь толстые стекла очков, он спросил:
— Слышал я, Ковтунов, что мечтаете стать артиллерийским командиром. Это правда?
— Правда, Сергей Алексеевич.
— Что ж, стремление похвальное. Но знаете ли вы, что артиллерийская наука — это прежде всего математика?
Я сидел за партой, низко опустив голову. Что можно было сказать в свое оправдание? А Сергей Алексеевич тем временем продолжал:
— Быть может, сейчас формулы, которые написаны на доске, кажутся вам скучными, ненужными. Но они — основа всему. Не зная их, не одолеете высшую математику, а без нее нет артиллериста. То есть зарядить орудие и выстрелить из него вы, разумеется, сможете, но точно поразить цель — и не мечтайте.
Недолго продолжался наш разговор. Тем не менее крепко запомнились мне слова учителя. И не просто запомнились, а заставили с иных позиций взглянуть на планы о будущем. Я стал серьезнее относиться к занятиям и на выпускных экзаменах по математике, как и по другим предметам, получил отличные оценки.
Потом не раз имел возможность убедиться в том, что артиллерийская наука — это прежде всего математика, и в училище, и во время последующих жарких боев с фашистами. А в эти дни, когда штаб полка начал непосредственную подготовку к контрнаступлению под Сталинградом, эта фраза, сказанная школьным учителем, вспоминалась особенно часто.
Одна за другой заполнялись бесчисленные таблицы, развешанные по стенам, разложенные на столах. Цифры убедительно подсказывали, сколько боеприпасов и куда еще надо подвезти, сколько целей может обстрелять та или иная батарея с основной и запасных позиций, какое время потребуется для перемещения подразделений на рубежи, которые сегодня находятся еще на территории, занятой противником. Прикинуть по карте, попытаться рассмотреть этот район и дороги, ведущие к нему, в стереотрубу. Поговорить с разведчиками стрелковых частей, которые, быть может, именно здесь ходили в тыл противника за «языком»…
В этой круговерти дел и забот день пролетал за днем. Приближалась 25-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Этого дня ждали с особым нетерпением. Ведь наверняка будет торжественное заседание в Москве, будет праздничный приказ Народного комиссара обороны. Что нового узнаем мы?
И вот вечером 6 ноября в землянку, где развернута одна из лучших радиостанций, собираются командиры и красноармейцы. Кажется, яблоку негде упасть, а люди все подходят и подходят. Устраиваются кто где может. Только возле стола, за которым сидят те, кто по заданию заместителя командира полка по политчасти будут вести запись передачи, относительно просторно: все понимают, мешать им нельзя. В тишине потрескивает динамик. В дивизионах тоже включены приемники. Все ждут.
Наконец передача начинается. Мы слушаем голос родной Москвы, доклад Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся. Суровой правдой о наших неудачах и непреклонной верой в окончательную победу над гитлеровской Германией наполнена каждая фраза. И люди чувствуют, как эта уверенность вливается в сердца, заставляет их биться спокойней…