Не стану описывать, как мы встретили День Победы. Не потому, что не сохранились в памяти эти события. Напротив, отлично помнится каждая деталь: и ракеты, взлетающие в небо, и веера трассирующих пуль над землей, и плачущие от радости бойцы, и песни, звучащие на морском берегу, на улицах и площадях Лиепаи. Но есть ли слова, которыми можно рассказать обо всем этом? Это надо видеть, прочувствовать, пережить.
И все же остановлюсь на некоторых эпизодах, связанных с памятными днями.
Никогда не забуду пожилого красноармейца, встретившегося мне 9 мая на берегу канала в Лиепае. Не обращая внимания на шум, музыку, песни, звучавшие вокруг, он деловито устраивался чуть в стороне на свободном от щебня кусочке земли. Расстелил шинель, примостил под голову полинявший вещмешок. И улегся на них, надвинув пилотку на глаза.
— Заболели? — спросил я у него. — Тогда ступайте в санчасть, здесь еще больше простудитесь.
— Здоров я, товарищ подполковник, — ответил солдат, приподнимая голову. — Просто выспаться хочу, сразу за всю войну. Ведь с первого дня все в боях, все иду. Сначала на восток, потом на запад. А теперь вроде бы и некуда…
А еще запомнились мне пленные. Не все, безусловно, но многие из них с нескрываемой радостью сдавали оружие. И в глазах светился немой вопрос: «Неужели все, неужели остался жив и невредим?» С удивлением посматривали они на походные кухни, на русских солдат, раздававших пленным хлеб, на санитаров, которые тут же делали раненым немцам перевязки. И наверное, в эти минуты минувшие годы кое-кому казались черным, бессмысленным кошмаром, в который ввергли Германию фашисты.
Да, здесь, у берегов седой Балтики, закончился наш долгий и неимоверно трудный путь к победе. Мы свято верили в нее. Верили в самые тяжелые дни, когда враг подходил к Москве, когда он яростно штурмовал блокированный Ленинград, рвался к Волге и Кавказу, когда не было у нас Украины, Белоруссии, Донбасса и Запорожья. Верили, потому что знали: наше дело правое, победа будет за нами!
И мы пришли к ней!
А годы летят…
…Каждый год, в один из ярких весенних дней, который поближе к 9 Мая, я непременно выбираю время для того, чтобы побывать у могилы Неизвестного солдата. Это стало для меня какой-то внутренней потребностью, непреодолимой привычкой.
Я отправляюсь в конец сада, к тому месту, где начинается людской поток. Медленно и величаво течет он. И особое, ни с чем не сравнимое чувство заполняет душу, когда идешь по аллее вместе со всеми.
Шагают убеленные сединами ветераны Великой Отечественной. В темных платочках идут пожилые, иногда уже совсем старенькие женщины, в глазах которых живет негасимая печаль. А за ними следом — группы юношей и девушек, знающих о войне из книг, кинофильмов, рассказов старших…
И вот, глядя на них, на молодых, вдруг особенно остро начинаешь понимать, что годы летят. Действительно, уже более трех с половиной десятилетий прошло с тех пор, как прозвучали последние залпы войны. Давно залечила страна тяжкие раны. Краше, ярче стала наша жизнь. Летят годы… Но время не в силах зачеркнуть все то, что осталось в памяти. Помним мы, участники Великой Отечественной войны, помнит весь наш советский народ, помнят все честные люди на земле.
Вернувшись из Александровского сада домой, обычно садишься за стол, достаешь папки с письмами фронтовых товарищей, альбомы с пожелтевшими от времени фотографиями. И кажется, что будешь без конца перебирать, перелистывать их, вспоминать, вспоминать…
Вот письмо от Николая Ивановича Михалева. Долгих восемь месяцев пролежал он в госпитале после того, как был ранен в августе 1944 года. Трудно пришлось ему. Но не пал человек духом. Выдержал, выстоял. После демобилизации уехал в Челябинск, окончил там педагогический институт. Затем три года работал директором школы. Потом на протяжении длительного времени был председателем райисполкома. В 1963 году стал начальником одного из управлений крупного строительного треста. А подписывается по-прежнему: бывший заместитель командира 138-го гвардейского артиллерийского полка гвардии майор Михалев.
А на этих листках весточка от Каурбека Тембулатовича Тогузова. Он после завершения Великой Отечественной войны возвратился в родные края, жил и работал в городе Орджоникидзе. Вспоминает, как форсировали Дон, просит передать сердечный привет всем однополчанам, с которыми мне где-либо доведется повстречаться. И фотографию прислал. Знакомые живые глаза, тронутые сединой усы. Как много пройдено и испытано вместе, сколько можно вспомнить!