И сразу услышал крик о помощи, и пришла боль -- как всегда в таких случаях заболела голова, но какой-то не своей, чужой болью... Нет, с болью можно жить, боль пройдет, в видении он не увидел главного -- драконов, его драконов, которые пожирали людей.
Страх отпустил, он снова подумал, что если сумеет разгадать тайну драконов Ее Величества, то победит своих. Наверное, эти были такие же опасные, но эти не видели его, как те, которые держали его голову в своих страшных лапах. Сегодня вечером он посвятит друзей в свою тайну, которая мучает его много лет. Он верил, что все обойдется, и крик о помощи не имел отношения лично к нему. Он не позволил себе слушать сердце, которое продолжало ныть, чтобы не накликать беду...
Но почему они не спускались с горы? Каждая минута превратилась в вечность. Где же вы, Зулейка и Ибн-Ибрагим? Бог не мог забрать у него друзей, как всех, кто был ему дорог...
Грохот барабана позвал людей на ужин. Он оглянулся. Драконы улетели за последней партией экспедиции давно, еще до обеда, но пока их было не видать. И облегченно вздохнул, когда один из возглавлявших экспедицию, взглянул в бинокль и весело передал по рядам: "Вижу! Вот они! К ночи будут здесь. Установите маяк!"
Он обрадовался и незаметно завернул в пуховик буханку хлеба и три банки консервов, огляделся, чтобы выскользнуть незаметно из-за стола -- и случайно подметил, что еще один вспомнил о тех, кто остался наверху. Он тоже расстегнул теплую куртку и случайно уронил внутрь небольшой кусок колбасы и вареную курицу, подобрал кем-то оставленный ломоть хлеба. Он улыбнулся: этот парень давно ему нравился. Наверное, дожидался балагура -- лицом один в один. Их постоянно видели вместе, не иначе, братья. Оба они были из группы подрывников, у которых был в экспедиции особый статус, им и места получше доставались, и на драконах они поднимались в особом режиме, и уважения к ним было поболее, чем к остальным. Но пока в их группе не было нужды, и ребята скучали. Представился удобный случай завести полезное знакомство, а если повезет, добраться до серьезного оружия -- кое-какой опыт у него имелся еще с армии, о которой он старался не вспоминать.
Познакомиться и наладить отношения оказалось делом простым. Виткас сразу же протянул руку и представился, обрадовавшись знакомству. Было заметно, что он нервничает, переживая за брата, с которым давно не расставался. Новый знакомый назывался и с ходу начал рассказывать о себе, забыв поинтересоваться его именем, не дав возможности представиться. Наверное, волновался. Запинаясь, будто извинялся, он поделился, как оба брата оказались здесь: к призывному пункту призвали всю их бригаду -- она работала в горах, очищая от снега горные трассы. Брат, услышав о призыве, увязался за ним -- в экспедицию взяли обоих. Брат подрывником не был, осваивал профессию на ходу, и сейчас Виткас не понимал, почему попросили остаться не профессионалов, а несмышленыша -- и для чего вообще понадобился подрывник на третьей вершине.
-- Валимир, -- представился Валимир, улыбнувшись, когда Виткас не без восторга признался, что всегда думал, что жил в горах, но, увидев эти, понял, что теперь не назвал бы их холмами. Глаза его горели, когда он смотрел вдаль, где поднимались одна горная гряда за другой, на горное озеро, на поваленные лавинами деревья, и тревожно смотрел туда, куда смотрел и он.
Поджидая драконов, Валимир немного рассказал о себе, невзначай намекнув, что когда-то был сапером, и, показывая добытый провиант, в свою очередь посетовал, что не сумел умыкнуть со стола спирт -- спирт давали согреться и снять напряжение.
-- У меня есть! Лучше! Коньяк! Домашний! -- радостно сообщил Виткас. -- Виноградник нам с братом от отца достался, а коньяк еще отец отжимал... А давай к нам перебирайся, -- с ходу дружелюбно предложил он. -- Ребята котел греют, помоешься, и твои не помешают. Пещера у нас небольшая, но место есть. И вакансия... -- сообщил он, едва ли заметив, как вздрогнул Валимир. -- У нас трое перед самым походом, в последний день выпили какой-то отравы... Струсили, наверное, -- расстроено проговорил он и покраснел, как будто струсил сам.
-- Ну и правильно, -- оправдал их Валимир. -- Чего им тут делать? У них, наверное, семья, дети... Брать должны были необремененных, а я смотрю, кого здесь только нет...
Неожиданному предложению Виткаса Валимир несказанно обрадовался. Радость была омрачена лишь отсутствием друзей. Во-первых, выпавший шанс оказаться в группе подрывников был еще одной удачей, во-вторых, он давно хотел посмотреть на жилище тех троих, которые оставляли надписи на скалах. Но пока случай не представился. Пещеры доставалась группе подрывников и тех, кто готовил путь для высокопоставленных особ. А он грузил и перетаскивал тяжести, когда группы экспедиции отправлялись на новое место. Кроме того, каждый, кто нес палатку, должен был поставить ее и дождаться остальных. Потом шли на ужин, а после ужина все обязаны были вернуться на прежние места. В лагере ввели комендантский час, покидать палатку от ужина до утра никому не разрешалось. Впрочем, никто и не покидал -- спали, как убитые. В горах было мало кислорода, организм здоровых людей требовал отдыха. А днем их из виду не выпускали охранники, которые были приставлены к каждому отряду. Да и не до того было, все время приходилось что-то делать, в крайнем случае начинались учения.
Валимир вошел в палатку, собрал в рюкзак свои вещи и свернул спальный мешок.
-- Ты куда? -- остановил его старший по группе.
-- Парень меня один пригласил, у них место есть. Они в небольшой пещере расположились, там где подъем начинается по лестнице. И представляешь, они там баню устроили! -- он растянул улыбку от уха до уха. -- Помоюсь по-человечески!
-- Иди, -- согласился старшой. -- Если место есть, иди. Видел я эту пещеру и подъем видел. Не знаю, парень, что здесь происходит, но как-то странно, что люди обходят стороной самые добрые места. Там подъем проторенный, кому-то не лень было вырубать лестницы. Завтра, когда начнем, вернешься...
-- И это... я, наверное, не вернусь, -- сообщил он. -- Им подрывник нужен, а я... не скажу, что специалист, но имею опыт. И моих ребят тоже отпусти, -- попросил Валимир. -- А то я без своих не пойду.
Старшой с интересом посмотрел на него, махнул рукой.
-- Ну... друг у меня там, привет передавай... Иваном зовут. Без дела они тоже не сидят, а палатку мы утром сообща соберем. Все равно на драконах подниматься. А от двух лодырей я с удовольствием избавлюсь, -- порадовался он. -- Но их, похоже, уже куда-то перебросили. Тот, с эмблемой -- старший неопределенно кивнул на выход и посмотрел на два спальных мешка, в которых лежали новые люди, -- привел мне двоих и сказал, чтобы я их вместо тех двоих принял... Тоже мне, экспедиция! -- фыркнул он. -- Я заметил, кажется, немногие обрадовались найденным припасам. Половина не притронулась ни к зелени, ни к орехам, ни к грибам, которые мы собрали на той поляне... -- старшой нахмурился. -- Неизвестно, сколько нам еще здесь, консервы бы экономить...
-- Я просто думаю, радиоактивные они. И кто-то знает, а кто-то нет, -- подал голос один из новеньких. -- Я слышал, они про полено какое-то говорили, про огонь из земли, про проклятые города... На военном совете. Мы неподалеку стояли.
-- Я завтра узнаю, -- еще больше нахмурился старшой. -- Спрошу, почему нас не предупредили.