Лампа и статуя лежали тут же, неподалеку, но ключ нашли не сразу. Видимо, человек сумел сойти с того места, где вампиры закопали печать. Все же, в первом городе многие люди исполнили свою часть договора. Землю перекапывали, разбивая камень, Манька мечом и посохом, Борзеевич помогал откидывать в сторону обломки, орудуя кинжалом, стрелой и колышком. Ключ к поверхности был чуть ближе, чем на площади города. Наверное, часть земли с того времени унесло вместе с ледником, который потихоньку съезжал вниз, утаскивая грунт и камни за собой.
-- Вот он, -- весело заорала Манька, вытаскивая на божий свет черный круг, с полметра в диаметре, в центре которого распластался сплющенный с обеих сторон трехглавый дракон. Каждая его голова упиралась в одну часть ключа. По внешнему кругу выгравированы странные знаки-рисунки, как на Дьявольском кинжале.
-- Ну, так я его разбиваю? -- спросила она у Дьявола, который прохаживался неподалеку, к чему-то прислушиваясь и тревожно всматриваясь в вершину четвертой горы.
-- А он тебе нужен? -- спросил он, мельком бросив взгляд в ее сторону.
-- Нет, -- ответила Манька и махнула мечом.
Выскочил сноп искр от удара, ключ отскочил, прокатившись по земле, не получив ни царапины -- не погнулся даже.
-- Сначала колпак сними, -- посоветовал Борзеевич, рассматривая ключ.
-- Какой колпак? -- повернулась она в сторону Борзеевича.
-- Мой, -- подсказал Дьявол. -- Шутовской колпак. Я когда его сюда положил, мысленно произнес, сколько чудес претерпит город. А ты произнеси мои мысли вслух. Удиви ключ своими знаниями.
-- Помнишь, Маня, когда мы были в четвертом городе, те двое достали из под тебя такую же штуковину? А как штуковину сломали, дракон испустил дух... -- напомнил Борзеевич. -- Они не мечами махали, а крутили ее так и эдак и хихикали...
-- А-а! -- сообразила Манька, примериваясь к ключу, огорчившись, что пропустила такой ответственный момент, увлекшись битвой. Жаль, что не порасспросила.
Но ни одна умная мысль не пришла в голову. Город как город, ну прокляли его, а чудеса-то при чем? Борзеевич тоже подошел, рассматривая ключ.
-- На подсказки смотри, -- снова посоветовал он. -- Это как головоломка! Видишь, тут город нарисован, и крест на нем. Город не город, а условно башню с тремя домиками, наверное, можно числить городом. А тут они перевернулись, будто в воде отразились, и креста нет...
-- Что? Город будет стоять в одном месте, а видеть его будут в другом? -- Манька повернула ключ в руках, рассматривая знаки.
И вдруг надпись на ключе загорелась, по ней пробежал огонь, и одна треть ключа выпала и преломилась.
-- И не будет в городе жителей, но все они будут живы, -- уверенно сказала она, заметив пустой город и перевернутых людей, которые тянули руки вверх.
И еще одна часть, теперь уже две трети, рассыпалась в руках.
-- И будет город охранять дракон, который не увидит его, пока охраняет? -- заинтересованно прочитала она третий рисунок, на котором был нарисован город и дракон с завязанными глазами.
Последняя часть ключа треснула и раскололась. Дьявол посмотрел на ключ с тоской, тяжело вздохнул, исторг их глаз голубой огонь, оплавляя осколки.
-- А теперь вам придется бежать бегом, -- ядовито сообщил он, ухмыльнувшись.
-- С чего бы? -- разом вскинулись его спутники.
-- Потому что сюда ползут два других дракона! -- порадовался он, довольный произведенным впечатлением. -- Они будут здесь через два дня. В лучшем случае. Сейчас они у подножия четвертой горы. День на подъем той горы, ночь добраться до этой, день в эту гору залезть, и еще ночь настигнуть вас у подножия шестой горы. Итого, -- Дьявол посмотрел на свои пальцы. -- Двое суток. Эти горы чуть выше, но для них это не так существенно.
-- В худшем? -- хором, сдавленным шепотом, поинтересовались оба испуганных слушателя.
-- Чуть меньше полтора суток. Летают они быстрее, чем ползают. Если им хватит воздуха и сил поднять себя, с вершины четвертой горы к подножию долетят часа за два. И от этой вершины к подножию той, -- Дьявол кивнул на шестую гору, -- еще три часа. Быстрее им не поспеть, возвышенности тоже приходится преодолевать ползком. Но все равно, у вас около тридцати часов...
-- А как они оказались у подножия четвертой вершины? -- совершенно потрясенная, с недоумением воззрившись на Дьявола, прохрипела Манька, слегка поперхнувшись и закашлявшись.
-- Там люди? Или только драконы? -- Борзеевич постучал по ее спине.
-- Вы опять меня удивляете! -- Дьявол развел в изумлении руками. -- Цивилизации не стоят на месте! У них столько приспособлений, что вам и не снились. Взять, к примеру, те же ковры-самолеты... -- он замолчал, с любопытством наблюдая за онемевшими товарищами, которые потерянно и со страхом уставились на четвертую горную гряду и самую меньшую из ее гор. Наверное, там тоже когда-то стоял призрачный город, и Дьявол, чтобы тот уместился на вершине, подрезал ее. -- Но это еще не все приятные неожиданности на сегодняшний день... -- порадовался он, что-то весело промурлыкав себе под нос.
Манька и Борзеевич промолчали, превратившись в само внимание. Оба стояли застывшие, с побледневшими и вытянутыми лицами.
-- Нас догоняют тридцать оборотней, -- беззлобно посетовал Дьявол, будто оборотни торопились дорогими гостями, нагруженные подарками, а они не приготовились.
Дождавшись, когда один из них пошевелится, он продолжил в том же благодушном тоне:
-- Они злые и голодные. Всю ночь и утро поднимались в гору. Бегают они, сравнительно с ползущим драконом, примерно с одинаковой скоростью. Так что, оборотни опережают их на один день. Если драконы сумеют полететь, прибудут одновременно. И тогда -- вам крышка! Я буду расстроен, если они не справятся с вами, но не сильно -- а справятся, очень порадуюсь за Помазанников. Кстати, -- сказал он, оценивающе смерив их обоих взглядом, -- я ошибся, времени у вас меньше! Оборотни и драконы могут долгое время не спать...
Убитые известием, вопросов не задавали, выразительный испуг мог бы объяснить больше, чем описание этого испуга. Ни Манька, ни Борзеевич радости Дьявола не разделяли.
-- Будете выращивать нам еду на ходу, -- строго наказала Манька котелкам, закидывая их в рюкзаки. -- Что-нибудь такое, чтобы не спать...
Будут, не будут, она не знала, но в этом путешествии Борзеевич нет-нет, да и баловал их с Дьяволом изысками, о которых много рассказывал в первое путешествие. Семян у него с собой было много и разных, занимали они половину его рюкзака. Вообще до этого момента их второе путешествие нравилось им обоим. Так все было красиво, и опыта хоть отбавляй. Никуда не спешили, не замерзали, вдоволь любуясь и своими надписями на скалах, делая некоторые добавления, упущенные в первом путешествии, и множественными эрами, которые слоями выставлялись из земли, и закатами и восходами, красочнее которых, пожалуй, было не сыскать. Ослепительно белый под солнцем снег вдруг начинал гореть и искрится всеми цветами радуги, горело небо, полыхая всеми оттенками от фиолетового до желтого, и светилось по ночам, поражая воображение красочностью развернувшихся гигантских полотенец. Небо тут чаще было чистое, без привычных облаков, разве что догонял циклон, который в высоту иногда был выше Вершины Мира. А какие тут были звезды! Любая обсерватория могла только мечтать о такой с ними близости. Даже ступеньки нравилось подправлять, чтобы любопытные могли идти по их следу.
Проверили боеприпасы: в избах еще оставались Дьявольские стрелы, и колчаны теперь были полными -- штук сорок у Маньки, и столько же у Борзеевича. И обычные, из неугасимого поленьего дерева, с серебряными наконечниками, выдержанные в живой воде по пятидесяти штук.