Но что теперь-то? Сдохнуть можно от паскудного невезения... Нажила себе врага!
Ее Величество перебирала в памяти лица и не находила ни одного, кто хоть сколько-то подходил под определение -- проклятый, пожалев, что редко обращала внимание на лица своих жертв. Все происходило быстро и ночью. Господи, пусть этот проклятый сидит там, в пещере, не убитый и не отбитый! Она его достанет, чего бы ей это не стоило!
Когда надежда достать человеческую кровь рухнула, еще сотня оборотней была разорвана перед отправлением, чтобы насытиться в последний раз. И две сотни остались с вампирами, которые ушли вперед, чтобы помочь им идти дальше. Его Величество не оставил ни одного -- и она не понимала его. Пожалуй, его за это причислят к лику святых, если каким-то чудом они вернутся. Он был щедр, когда проводил экспедицию, и безо всяких размышлений отдал им все -- палатки, снаряжение, одежду, концентрат крови, лекарства и инструменты, почти ничего не оставив себе. Только она знала, что под шатром в снегу закопаны вещи последних людей и палатка на двоих -- то, что собрали три оборотня для побега. И шатер, который принадлежал лично им. Его Величество оставил его, чтобы они могли дождаться помощи. В шатре лежали теплые вещи людей, на которых они спали, продукты на пару дней -- но вряд ли этого хватит надолго!
Экспедиция уже ушла. Ковры-самолеты здесь не работали, но вниз по склону еще катились, застревая среди скал и проваливаясь в пропасти. Он отправил всех, пожелав скорейшего возвращения, потребовав от каждого клятвы, что как только ступят на нормальную землю, то обратятся к народу и отправят им помощь. Последний ковер-самолет с вампирами скрылся из виду. Она в ужасе проводила его взглядом. Каждый из тех, кто уходил, надеялся, что эта гора последняя, зная, что за нею еще одна -- но так было легче идти. И было бы лучше, если бы она была там, среди них.
А вдруг муженек решил от нее избавиться? Вдруг задумал что-то? Почему так спокойно отпустил всех, а сам решил остаться здесь? Как они догонят их? У них еще был один ковер-самолет, но кто поднимет его на седьмую гору, которая внезапно открылась взору, когда они поднялись на эту? Им даже нечем согреть себя: все, что могло гореть -- сжигали, все, что могли одеть -- одели. Какая помощь? Неужели кто-то решится сунуться в горы, после того как самая оснащенная экспедиция потерпела полное фиаско? Одна надежда на сбежавшего на полпути кота. Этот предатель расцарапал ей руку, срывая с себя ошейник, но, выждав немного, вернулся и пригласил ее на личную беседу, не подпуская к себе.
-- Мы же понимаем, ваше величество, как нынешняя ситуация скажется на вашем благополучии, но я состою при службе и почитаю за честь служить вам и дальше. Я признаюсь, что немногие послушают меня, и всякое начальство вряд ли пожелает помогать вам, и будут плевать мне в лицо. Вампиры и оборотни слишком практичны, и не пойдут в это гиблое место. Нож в сердце, Матушка, воткнули вы, когда забирали меня с собой. И пока еще есть надежда, я возвращаюсь, чтобы усыпить врагов наших, и если удастся, соберу людей и пошлю за вами. Но только вам, Ваше Величество, только вам! И вашему дорогому супругу, если пожелаете, но будь я на вашем месте, оставил бы подыхать его вместе с остальными...
После этого кот бессовестно усыпил ее саму и исчез. Впрочем, какая от него польза? Ни крови, ни сил, чтобы нести ее на себе.
Может быть, муж покормит ее? Он все еще человек.
Ее Величество бросила взгляд на его осунувшееся загрубевшее лицо. Он заклан ею, и насильственное кровопролитие развернет его заклание к нему лицом -- и тогда у нее появится еще один враг... Нет, только если он заснет или согласится отдать кровь добровольно... Она сглотнула слюну и подавила желание вцепиться ему в глотку.
Или, может быть, он бережет людей для нее? Ему нетрудно войти туда и перебить их всех. Она согласна сосать и мертвого, лишь бы утолить голод. Она с надеждой взглянула на мужа, который согревал ее в объятиях своим теплом, провожая взглядом уходивших. О да, для нее! Это так на него похоже: вырвать сердце, чтобы еще раз доказать свою человечность -- ей! Будь на его месте вампир, он давно бы бросил ее и ушел -- или вместе со всеми, или вернулся назад, имея такую возможность, как он. Она слабо улыбнулась, прижимаясь к нему еще крепче.
Его Величество поднял ее и занес в шатер, положив на спальный мешок.
Заметив ее слезы, он вытер их платком.
-- Не стони! -- приказал он. -- Думаешь, хоть один из твоих дружков вспомнит, кто ты есть, когда мы вернемся без драконов? -- он был сердит, но в его осунувшемся лице она прочитала отчаяние. -- Посиди здесь, я попробую поговорить с людьми, -- попросил он.
О, да, она была права! Она обрадовалась.
-- Покорми меня! -- захныкала она. Лицо Ее Величества опухло от слез.
-- Потерпи до подножия, я спрятал там немного крови для тебя и еды для себя. Не надо думать, что мне легче, чем тебе. Слава героям! Так ведь вы кричали всем, кто мог вас спасти! -- упрекнул он жену. -- Я не буду жрать падаль оборотней, которые гниют в пещере, но могу достать их тебе, если хочешь.
-- В них нет крови, -- всхлипнула она. -- Их нельзя есть, если она свернулась. Что ты задумал? Почему мы не идем вместе со всеми?
-- Потому что я не собираюсь подохнуть здесь! -- прикрикнул он на нее. -- Никто не выйдет из этих гор, никто не придет за нами, ты не хуже меня это знаешь! Вас тащит, как магнитом! Вот почему мы ничего не знаем об этих горах! А из людей здесь бывают только проклятые, когда их ведет такой маг... -- Его Величество кивнул в сторону пещеры, указав на головы дракона, плюнул в сердцах. На снегу осталось кровавое пятно. Его легкие отсутствие воздуха и мороз не выдерживали, он, как и все держался лишь на лекарствах, которые принимали через каждые три часа. Странно, что люди могли обходится без них. -- Я не знаю никого, кто мог бы это сделать.
-- Ты, наверное, гордишься, что проклятая связана с тобой? -- Его Величество посмотрела на него с иронией. -- Я вас шутя развела! Что это за связь такая? А попробуй-ка нашу разорвать! И счастье имел, и был как Бог. А проклятая, учила чему-нибудь? Подала тебе? -- напомнила она ему.
-- Если бы гордился, я давно бежал бы за ней. Но я спасаю тебя, собираясь тащить на спине через все горы. Это что-то для тебя значит? -- спросил Его Величество расстроено. В голосе его прозвучала боль -- и на минуту она почувствовала, как к ней вернулась ее сила. Да, он был человек, и его боль питала ее так же, как кровь человека. Любой вампир чувствовал боль, и умел подпитаться ею, особенно, если человек в это время полностью принадлежал ему.
-- Надеюсь, ты меня не уронишь, -- примирительно сказала она, и Его Величество заметил, как промелькнула в ее глазах радость.
Он улыбнулся: ее легко прощать. Любую обиду. Прожили столько лет, и он по-прежнему ее любит. И в горе и в радости, и в болезни и в здравии.
-- Плюю я на нее! Плю-ю! Кто такая проклятая? Бегает по горам, портит виды записками о себе, чужая, настолько чужая -- как понос. Куда не повернись, везде на него наступишь. Жди! -- бросил он ей, и ушел в пещеру.
Его не было около часа. Он вернулся злой и расстроенный.
-- Они не соглашаются, -- сквозь зубы процедил он.
-- Ты о чем? -- спросила она слегка изумленно. Она была уверена, что он приведет ей человека.
-- О нас с тобой. Я попросил их вернуться с нами. Нет, не отказали, -- успокоил он ее. -- Но сказали, что не выйдут, пока не убедятся, что с нами нет ни одного оборотня или вампира.