— Нужен ритуал, — сделал логичный вывод Влад, затем обратил внимание на прожигающие недовольные взгляды. Андроиды были недовольны из-за испорченной игровой доски, где серыми стали и черные и белые камни. — Да-да, виноват. Исправлюсь. Пошли мыться.
— Все вместе? — захлопала глазами Эни.
— Не влезем, — вспомнил Владислав крошечные размеры душевой кабинки.
Сестры заспорили между собой насчет очередности. Пришлось на них тихо шикнуть, когда градус громкости превысил допустимый предел, и указать на грозно сопящего демона с низким давлением по утрам, что в данный момент спала с монстром в обнимку.
Алиса наелась и неразумно устроилась на свободном месте кровати, где и была безжалостно захвачена в постельные обнимашки.
В итоге разыграли на камень-ножницы-бумага, Влад к всеобщему удивлению выиграл.
А затем одновременно произошли сразу несколько событий.
— О-хайо, — сонно зевая и держась за болящую от приступа похмельного синдрома голову, из шкафа в комнату медленно вползла Рин Харуне. — Ой.
Зашла и застыла, глядя на Иби, которая в этот же момент вышла из душа.
— Утро, — повторила вслед за подругой Курохиме Миюки, заходя следом. — Ой.
— Утро, — поздоровался в ответ Владислав Романов, флегматично жуя бутерброд, а потом до него начало доходить.
Вчера их пьяные бессознательные тушки раздевала Влада, которая действовала из соображений гигиены, а не приличий, потому что большая часть одежды превратилась в окровавленные рваные лохмотья, а целым осталось только нижнее белье и то частично. А когда ты просыпаешься утром с гудящей головой и дикой жаждой, последнее, что тебя волнует, это наличие лифчика. Поэтому паладин Милосердия была в удобных белых трусиках и накинутом сверху кителе, что слабо прикрывал красивые сиськи. Курохиме Миюки, учитывая вчерашние раны и последующее лечение, имела лишь имитацию в виде набедренной повязки, зато демонстрировала во всей красе подтянутую упругую грудь полноценного четвертого размера.
И тут из душа вышли андроиды. Учитывая, что вся их одежда требовала чистки, они щеголяли в нарядах евы и демонстрировали отличные фигуры, специально разработанные для услаждения взора.
Немая сцена. В повисшей тишине раздался шорох одеяла. Владислава Романова в полудреме обнаружила у обнимаемого тела большие сиськи, подсознательно удивилась, проснулась и сонно огляделась.
Тентакли почему-то захотели куда-нибудь срочно исчезнуть, можно даже без непутевого хозяина.
Картина. Две едва одетые девицы молча пялятся на двух полностью обнаженных и смущенно краснеют, в случае дроу — сереют. Сам Влад после душа был в нижнем белье. Ситуация выглядела чересчур двусмысленной.
— Гарем, — констатировала Владислава и хмуро посмотрела на него.
Так, спокойно. Главное не использовать избитый штамп «дорогая, я все могу объяснить», иначе можно действительно спровоцировать скандал и тут окажется куча трупов.
— Воды? — тентакли тут же протянули приготовленный стакан.
И если специально не вглядываться в полумрак комнаты, то можно не заметить, как они испуганно дрожат. Паникеры. И чего тут бояться?
— Спасибо, — облегченно выдохнула Влада, возвращая пустую емкость, и снова уснула.
Что-то пискнула Система, сообщая о награждении мифриловыми яйцами. Даже смотреть не хочется, все равно через сутки исчезнет. Подумаешь, его окружает стайка писанных красавиц, как в типичном гаремнике, он из них все равно самый красивый. И трахнуть никого не может, потому что помрут. Тут не завидовать, тут плакать надо.
— Умываться и завтракать, — скомандовал он девушкам, чтобы те перестали зависать. Андроидов он отправил обратно в шкаф.
— А… — попыталась сформулировать вопрос Миюки, закутанная в полотенце, баюкая в руках кружку с антипохмельным отваром.
— Я, можно сказать, с ней всю жизнь живу, — усмехнувшись, объяснил Владислав, прочитав всё по глазам.
Нужно было просто вспомнить себя из далекого прошлого. Где у него была привычка встать посреди ночи, по необходимости стравить гидравлику, выпить воды для профилактики обезвоживания, и вырубиться дальше на полноценный цикл сна.
— А…
— Миюки, тебя порвали от груди до паха, и ты умирала от обширного кровотечения. Поверь, тебе нечего смущаться, я видел раны и похуже.