– Ну, выходит, есть все-таки хоть какая-то практическая польза от Невидимой магии, а не только одно беспокойство, – улыбнулся Джуффин. – Что ж, хорошо, что ты практиковал этот фокус, потому что сейчас нам с тобой предстоит как следует допросить все вещи в этом доме.
– Если все до единой, я могу быть спокоен за свою старость, – усмехнулся я. – Даже если мне удастся прожить тысячу лет, у меня найдется чем заниматься. Я уйду на пенсию прямо из этой гостиной, сокрушаясь, что не успел побеседовать с последними тридцатью двумя предметами обихода.
– Все, разошелся! – Джуффин укоризненно покачал головой. – Разумеется, не все до единой. Поскольку времени у нас мало, а вещей в доме действительно много, тут очень важно сделать правильный выбор.
– А есть какие-то принципы отбора? – оживился я.
– Разумеется. Во-первых, вещь должна стоять на таком месте, с которого открывается хороший обзор. Во-вторых, это должна быть вещь, которую никогда не убирают на длительное время в какой-нибудь темный ящик. К примеру, если сейчас ты выберешь для допроса вилку или кастрюлю, это будет, мягко говоря, не самое верное решение, поскольку вилки после ужина убирают в коробки, а кастрюлю уносят на кухню и наверняка прячут в шкаф. В-третьих, это не должен быть какой-нибудь волшебный амулет. И вообще, следует заранее убедиться, что при его изготовлении не применялась высокая ступень Черной магии, в противном случае предмет вполне может исказить факты в пользу своего хозяина. Волшебные вещи – хорошие обманщики! Кроме того, предмет не должен быть очень крупным. Чем больше размеры, тем труднее работать, не знаю уж почему. Если хочешь проверить, попробуй как-нибудь на досуге пообщаться со своим амобилером. Ну и последнее: эта вещь не должна быть светильником или зеркалом, поскольку любой светильник не видит и не запоминает ничего, кроме своего собственного света, а всякое зеркало занято исключительно непрерывной игрой своих отражений. Остается добавить, что бассейны и унитазы хранят весьма специфическую информацию. Не думаю, что тебе это будет интересно, хотя – дело вкуса, конечно… Ясно?
– Ясно, – кивнул я.
– Отлично. Тогда скажи мне, какой предмет ты допросил бы, чтобы узнать обо всем, что творилось в этой гостиной?
– Эта ваза с цветами в центре стола, наверное, стоит здесь всегда, – нерешительно начал я и тут же помотал головой: – Нет, стол недостаточно высокий, поэтому у вазы не слишком хороший обзор. А вон тот колокольчик над дверью, ведущей на кухню, если он не заколдован…
– Хороший выбор, – кивнул Джуффин. – Сейчас проверим.
Я думал, что теперь мне придется придвигать к двери стул и лезть за колокольчиком, но шеф просто протянул к нему руку и требовательно пошевелил пальцами. Вещица послушно соскользнула с гвоздя, на котором висела, и спрыгнула в его раскрытую ладонь.
– А я так не умею! – огорчился я.
– Правильно, не умеешь, – кивнул Джуффин. – Потому что я стараюсь как можно меньше учить тебя Очевидной магии. Самые необходимые фокусы ты уже знаешь, а прочие тебе пока без надобности. Ну вот скажи мне, что изменилось в твоей жизни от того, что ты научился протрезвлять пьяниц? Разве что получил лишнюю возможность восхищать окружающих, которые уже и без того лежат на спинке и дрыгают лапками при твоем появлении. Оно тебе надо?
– Ну почему, это как раз очень полезный фокус. Когда работаешь в том же здании, где располагается Городская полиция, это, можно сказать, самое необходимое умение. Просто жизненно важное!
– Ладно, сдаюсь, – усмехнулся Джуффин. – Тут ты прав, Бубута распустил своих ребят. Орет он, конечно, будь здоров, но к воплям вполне можно привыкнуть. А выгонять людей со службы он не любит. Наверное, все не может привыкнуть к мысли, что война давным-давно закончилась и он руководит не солдатами, которых никуда, кроме как в расход, не денешь, а обыкновенными наемными служащими, каковых можно просто благополучно уволить за нарушение служебной дисциплины.
Между делом Джуффин внимательно осмотрел колокольчик (я уже давно заметил, что шефу всякие там индикаторы без надобности) и торжественно провозгласил: