«Меламори тебя разыграла, а ты купился, как школьник. Делать мне нечего – под твоей дверью страдать. Но кстати, даже если бы она меня не пустила… Ты что, действительно думаешь, я бы поперся к тебе домой? Зачем?!»
«Не знаю, – огрызнулся он. – И знать не хочу!»
«Слушай, парень, если ты действительно заперся от меня в подвале, значит, все эти годы ты был знаком не со мной, а с кем-то другим, – устало сказал я. – Ладно, хочешь прятаться – прячься, дело хозяйское».
«Да не прячусь я ни в каком подвале. Хотя действительно подумывал, что там нам было бы спокойнее. Ладно, чудовище, я уже понял, что не такое уж ты великое чудовище, а теперь отстань от меня, хорошо? Сказал бы тебе, что я думаю о твоих шуточках, ну да ладно».
«Полагаю, примерно то же самое, что я о твоих. Ладно, считай, что отстал».
Я действительно от него отстал, поскольку Безмолвный диалог с сэром Мелифаро – штука хорошая, но не совсем то, что мне в тот момент требовалось.
А где-то около полудня, когда я понял, что теперь, кажется, вполне могу заснуть, меня наконец осенило. Я подпрыгнул, словно под моим одеялом внезапно обнаружился электрический скат.
– Если это очередной приступ жестокой страсти, я, пожалуй, принесу извинения Мелифаро и жалобно попрошусь в его знаменитый подвал, – сонно пригрозила Меламори.
– Все гораздо хуже, – вздохнул я. – Грешные Магистры, какой же я идиот! Ты связалась с идиотом, прими мои соболезнования.
– Зато ты красивый, – флегматично отозвалась она. – А что случилось-то? У тебя очередной преступник в пригоршне сидит? Или этим утром ты должен был явиться на какое-нибудь важное совещание? Макс, ты меня пугаешь. У тебя такое лицо, словно ты только что вспомнил, что вчера по пьяному делу собственноручно убил Его Величество Гурига.
– Еще хуже, – я помотал головой, пытаясь заставить себя хоть как-то соображать. – До меня только что дошло, что этот грешный кувшин с камрой остался на столе. Почему я раньше не подумал?!
– Какой кувшин? – удивилась она. Потом поняла и захихикала: – Тот, из которого ты пил? Где камра с грёмом? Ну, ребята влипли.
Я не мог присоединиться к ее веселью. Обливаясь холодным потом, я послал зов Джуффину – а что мне оставалось?
«Что у нас творится?» – осторожно спросил я, заранее приготовившись к худшему.
«А почему у нас непременно должно что-то твориться?» – невозмутимо осведомился он.
«Потому что… – Я собрался с мыслями и решил, что нужно рассказывать все как есть. – Потому что на вашем столе остался кувшин с камрой».
«И что? – так же невозмутимо поинтересовался шеф. – Ты боишься, что я ее выпил и тебе ничего не осталось?»
«Именно этого я и боюсь, – удрученно признался я. – Минувшей ночью мы с сэром Мелифаро несколько переутомились. Сошли с ума. Заигрались – называйте как хотите. Пока он докладывал вам о делах, я бухнул в его кружку с камрой порцию грёма. Так что он, наверное, еще долго не появится на службе. Имейте в виду, это я виноват».
«Как интересно, – обрадовался Джуффин. – А мне он прислал зов, сказал, что вывихнул ногу и теперь леди Кенлех лечит его какими-то травяными компрессами, как это принято среди кочевников, так что к вечеру с ним все будет в порядке».
«Ага, могу представить себе эту «ногу» и эти «компрессы»! – я не удержался от улыбки. – Но все это еще цветочки. Проблема в том, что он тоже подлил мне грёма».
«И теперь ты тоже «вывихнул ногу»? – с неподдельным интересом спросил шеф. – Как вовремя!»
«Нет, считайте, что только натер. Так что, если очень нужно, я могу явиться на службу хоть сейчас. Мне повезло, или, наоборот, не повезло – это как посмотреть! Словом, я выпил совсем чуть-чуть. Плохо другое: этот гений, скорее всего, добавил грём не в мою кружку – поскольку в его присутствии я камру не пил, – а прямо в кувшин. Мне нет прощения, Джуффин. До меня только сейчас дошло, что эту камру мог допить кто угодно. – Я немного помолчал и осторожно спросил: – А вы сами ее не пили?»
«Я заказал свежую сразу после того, как ты ушел, – спокойно ответил Джуффин. – Терпеть не могу подогревать камру, сваренную несколько часов назад. И терпеть не могу допивать остатки. Я же говорил тебе, что брезглив?»
«Уже хорошо!» – обрадовался я.
«А почему, собственно, ты так за меня волнуешься? – удивился он. – Если ты сам не можешь справиться с какой-то несчастной порцией грёма и заняться чем-то другим, это еще не значит, что у меня могли бы возникнуть сходные проблемы. Люди все очень разные, знаешь ли. Кстати, можешь гордиться, тебе удалось меня удивить. Я ни на миг не сомневался, что сэр Мелифаро вполне способен отмочить какую-нибудь глупость в таком роде, это у них, можно сказать, фамильная особенность. Но от тебя я подобной выходки совершенно не ожидал. Впрочем, я даже рад, что вы оба хорошо проводите время. Ночка вчера была та еще».