Он спрашивал с нетерпением. Анмай сильно охладил его энтузиазм, сообщив, что ни он, ни они сами не смогут связаться с его родиной, и что новых экспедиций, - по крайней мере в ближайшие годы - не будет.
Разочарование Нэйса было вполне искренним, но его быстро отвлек разбор трофеев. В их руки попало снаряжение девяти убитых файа: их мазеры и силовые пояса. Последние были бесполезны для всех, не обладающих наносетью, и Анмай отложил их в сторону. К большой радости Вэру, нашелся и его дисраптор, - но больше всего его поразил черный, с серебряной отделкой, брусок, свободно умещавшийся на ладони, холодный и тяжелый, - один из его разведчиков носил его в особом узком кармане на боку. Тонкий бронированный проводок от него, раздваиваясь, тянулся к двум массивным кольцам индукторов - блестящим, диаметром дюйма по два. Скрываясь под волосами, они одевались на уши, крепясь к мочкам зажимами - смотрелось это наверняка смешно, но Анмай, не без некоторой оторопи, узнал в этой штуке Тайат, - волка матричной системы. С её помощью он мог ощутить любого обладателя наносети в радиусе метров ста, что при необходимости прятаться и нападать внезапно, из засады, было бы просто бесценно.
Но ещё более полезной была возможность Тайат защищаться и наносить удары: хотя способность ласс изменять сознание своих жертв так и не была доказана (может быть, за отсутствием уцелевших свидетелей), Тайат могла блокировать любое постороннее воздействие и даже атаковать, правда, на небольшом расстоянии, метров до пяти. Она действовала, подобно лассе - с меньшей мощностью, но зато сразу во всех направлениях.
В том, что она сможет кого-то убить, Анмай сильно сомневался, - но даже возможность оглушить и ошеломить противника, а то и двух или трех за раз, сильно повышала его шансы. Это устройство не было, конечно, телепатором, - с его помощью нельзя было читать мысли или, тем более, навязывать кому-то свою волю - но Анмай мог ощущать настроение, общий эмоциональный фон и даже, если повезет, видеть чужими глазами, хотя и довольно-таки смутно. Он не знал, правда, сможет ли противник ощутить такое подглядывание - теоретически считалось, что нет - но, когда имеешь дело с Детьми Файау, ни в чем нельзя быть уверенным.
Тайат могла принадлежать только офицеру ЧК, наличие которого в его экипаже наводило Вэру на весьма мрачные размышления. Сейчас от этой штуковины не было никакого толку, - Анмай даже не представлял, в каких его обстоятельствах он может быть, - но заначил Тайат окончательно и бесповоротно.
Испытания мазеров и дисраптора - первых на доставленных к кухне уакки, а второго на бетонных блоках, - произвели на Нэйса очень глубокое впечатление. Он тут же наложил лапу на один из мазеров, - а ещё один присвоил неугомонный Айэт.
Благодарность правителя не имела пределов, - Анмай даже с усмешкой подумал, не попросить ли ему дюжину девиц и золота, - но он хотел, как можно больше знать об этом мире, и Нэйс предложил ему осмотреть секретные хранилища дворца. Не дожидаясь согласия, он повернулся и вышел, - легко и бесшумно, лишь колыхнулась занавесь и по стене скользнула тень. Анмай последовал за ним.
* * *
В приемной Нэйс отмахнулся от охраны. Не глядя, он ткнул в кнопку лифта и прошел между раздвинувшихся стальных панелей. Почти бесшумно они поехали вниз, потом вышли в просторный, высокий и длинный нижний коридор, почти пустой, - им попалось лишь несколько бравых автоматчиков, пара дородных чиновников в темной одежде, да одинокая девица лет семнадцати. Никто вроде бы не обращал на них особого внимания, но Анмай заметил, что в отдалении за ними таки следуют несколько крепких парней в синих рубахах, - вроде бы увлеченных беседой, но, когда бы он ни оборачивался, за ним пристально следили не менее двух пар глаз. Парни шли легко и грациозно, словно скользя по полу. Их сандалии не производили никакого шума. Коридор перед Нэйсом тоже пустел, словно по волшебству. Он оказался странноватым, - как и всё в этом мире. Пол вымощен волнистыми гранитными плитами, - по таким приятно ходить босиком в жаркий день. По левой стене через равные промежутки шли стальные одинаковые двери с непонятными надписями. Монолитная правая стена отклонялась наружу, - внутренняя сторона чудовищной крепостной стены дворца, здесь, у фундамента, имевшая толщину во много метров. На её стыке с потолком мягким, желтовато-белым светом сиял фигурный карниз из матового стекла, - он делал коридор неожиданно уютным.
Нэйс замер у совершенно неприметного участка внешней стены. Его пальцы пробежали по узкой полоске тлевших в глубине стекла радужных огоньков, - и прямоугольный блок мягко, беззвучно ушел вглубь, открыв узкий боковой проход. Из его темных недр повеяло зябким холодом. Нэйс нырнул в темноту, словно в воду, небрежно сказал:
- Не свались на меня - тут ступеньки.
Внизу блеснули два зеленых глаза, - только глаза, точно пустые отверстия. И больше - ничего. На мгновение Вэру стало жутко. Необычайная простота, с которой Нэйс открыл ему тайную дверь, тоже пугала.
- Каждый ребенок во дворце знает о тайне его подземелий, - небрежно пояснил правитель. - Так что если на тебя бросятся из темноты с диким криком, - не пугайся. Наши дети часто играют здесь, да и сам я играл... не так уж и давно.
Зеленые глаза погасли. Донеслось шуршание, - Нэйс осторожно нащупывал дорогу, держась рукой за стену. Невесть отчего это успокоило Вэру, и он пошел за ним вниз. Затем стена сомкнулась за их спинами, и свет погас.
* * *
Лестница уходила на глубину четырех этажей изогнутой, ломаной дугой. Когда Нэйс открыл внутренний вход, Анмай увидел круглый зал с плоским сводом. Длинные вертикальные полосы золотистого света были словно налиты в трубы в глубине цилиндрической темной стены. В неё углублялось шесть арок с таящимися в их глубине дверями из тяжелых плит черного зеркального стекла. Здесь было холодно, но не сыро и не душно, - Анмай ощущал слабое, беззвучное движение воздуха.
Нэйс направился к двери напротив, не интересуясь, идет ли он за ним. Его рука вновь пробежала по полосе ярких, как звезды, огоньков. Толстая, - дюймов в восемь, - плита беззвучно ушла в сторону. Они нырнули в лабиринт узких коридоров из черного стекла. Только полы их были из шестиугольных шашек смуглого, шершавого базальта. Освещение тут оказалось очень странным, - сияние множества разноцветных жил, словно вплавленных в стекло, сливалось в мягкий, рассеянный белый свет, словно бы падавший из ниоткуда.
Коридоры мягко изгибались, расходились, сливались. Здесь не было ни единого прямого угла. Путь с небольшим уклоном, но постоянно вел вниз. Спустившись метров на тридцать, они вышли в более широкий туннель. Он упирался в тупик, но казавшаяся монолитной стена раздвинулась, едва рука Нэйса пробежала по ней, открыв длинный цилиндрический зал, высокий и тускло освещенный. Вдоль его вогнутых стен тянулось два ряда галерей и три яруса пустых проемов. Простенки занимали квадратные плиты из черного металла. Их покрывала причудливая вязь похожих на цветочные узоры непонятных письмен.
Анмай сразу понял, что попал в библиотеку, - на голом каменном полу стояли большие серые столы с лампами, а в боковых комнатах тянулись бесконечные ряды полок с аккуратными стопками книг, бумаг, картин, - всё запыленное и старое. Все стены здесь блестели пугающей черноты монолитным стеклом. Впереди, под аркой с вплавленной в неё полосой палевого света, в глубокой нише стоял огромный чугунный алтарь. За ним, в глубине, свисали складки пыльного занавеса.
- Это главное хранилище запретных знаний Акталы, - Нэйс криво улыбнулся. - Её правители отправляют сюда всё, что не нужно им, а выбросить жалко. Некогда они собирались здесь, а эти надписи на стенах - первые законы нашей страны. Уже никто не может их прочесть... - он вошел в нишу, и сдвинул занавес, чихнув от пыли. За ним в торцевой стене зала открылся проем ведущей вниз лестницы, заложенной камнем.
Нэйс перехватил удивленный взгляд Анмая.
- Там, внизу - мертвецы. Много тысяч. Правители и жители города, погибшие во время Великой Чумы, пятьдесят лет назад. Среди них - мои предки. Тогда умерших хоронили прямо в их домах. Выжила всего половина. Говорят, это тоже дело рук Опустошителей.