Анмай с удивлением обнаружил себя во главе многочисленной, и, вдобавок, преданной ему армии. Пожелай он теперь вновь стать Единым Правителем, - никто, даже Нэйс, не смог бы этому помешать. Но было просто смешно гнаться за властью в мире, который вот-вот мог исчезнуть. К тому же, он не хотел привлекать внимание Астрофайры, и пост правителя манил его не больше, чем место королевы муравейника. Ещё меньше Вэру хотел стать организатором чудовищной резни, какими оказались Нэйс Анкус и его товарищи.
Они надеялись спасти человечество от уничтожения, но на деле вели его к нему. Всего за месяц войны спокойная и мирная жизнь Акталы превратилась в сущий ад. Война, изгнанная из столицы и прилегающих к ней областей, продолжала разгораться в иных землях, принимая всё более жестокие формы. Применение мин, отравляющих газов, напалма, массовые расправы с пленными и мирными жителями с обеих сторон стали нормой. Огромное население страны было ввергнуто из мещанских забот в смертельную борьбу, полную лишений.
Актала распалась на части. В каждой из них власть захватили фанатики, принадлежащие к одной из рас. Промышленность, кроме военной, останавливалась, некому и небезопасно стало обрабатывать поля, угроза голода нависла надо всеми. И виновников этого видели уже не в ару, а в тех, кто начал войну и неустанно подстрекал к новым сражениям, - в Организации.
Нэйс мог закончить войну всего через несколько месяцев, - но Анмай видел, что волна всеобщего возмущения сметет Организацию гораздо раньше. На её руинах вряд ли возникнет новая власть, и вся Актала сорвется в пучину хаотичного взаимоистребления. Теперь лишь немногие фанатики хотели воевать за нее, - поскольку никакой видимой пользы это не приносило. Даже от смены власти не выиграл никто, кроме банд озверевших мародеров, которых боялись обе стороны. В итоге, Нэйс не смог достичь не одной из своих целей, кроме самой первой, - озлобить и сделать убийцами множество файа и людей.
А в Актале, уже сотни лет не знавшей войн, война оказалась вдвойне страшной. Не удивительно, что в стране возникло множество антивоенных движений, - как пацифистского, так и прямо противоположного толка. Множество совершенно мирных людей, доведенных до крайности, бралось за оружие, чтобы покончить с организаторами этой кровавой бойни. По сути, началась вторая, партизанская война, которую Нэйс немедленно назвал контрреволюцией. Но и контрреволюционеры смогли достичь немногого. Раздираемое противоположными стремлениями, общество всё быстрее дробилось на секты, стороны, группы и остановить этот распад оказалось уже невозможно, - во всяком случае, обычными средствами. Войну можно начать по желанию, но нельзя по желанию её закончить.
Анмай понял, что, по сути, он лишь продлил агонию, - уже через несколько месяцев этого взаимного истребления в стране просто не останется жителей. Но был выход и из этой ловушки. Люди и ару всё больше разделялись, - области, которые занимал лишь один вид, быстро росли. Раздел территории мог прекратить войну, но никто не хотел заключать мир с убивающими их сородичей.
С другой стороны, если у людей появится достаточно мощное оружие, они смогут просто уничтожить ару. Это было поистине чудовищно, но, по крайней мере, спасло бы страну, давая надежду на отпор Опустошителям.
Анмай сразу подумал о ядерном оружии, но где его тут взять? Энергетика Акталы использовала термоядерный синтез и к собственно атомной энергии не имела никакого отношения, здесь не было даже урановых руд. Да если бы и были, для создания ядерных бомб пришлось бы построить реакторы деления и обогатительные заводы, - на это ушли бы многие годы. Но Мэйат избавили свой мир от опасности ядерной войны.
Затем он подумал о биологическом оружии, избирательно поражающем ару, - но и это оказалось невозможно. Судя уже по самым первым сделанным в Актале анализам их ДНК, ару являлись генетически измененными людьми. Им улучшили бойцовские качества, но уменьшили рост и физическую силу, превратив в расу агрессивных и завистливых паразитов. Несомненно, всё это проделали Опустошители, - чтобы поймать Акталу в ту ловушку, в которой она и оказалась.
Забросив свои оружейные изыскания, Анмай обратил внимание на энергостанцию столицы. Она работала автоматически в течение тысячелетий, - это показалось ему чрезвычайно странным. Ведь, какие бы совершенные машины там ни стояли, - им за такой срок полагалось рассыпаться в прах. А какой источник энергии они использовали? Конечно, ядерную, но вот какую? Судя по низкому уровню тепловых выбросов, она почти полностью превращалась в электричество, как и в термоядерных реакторах Акталы. Но они требовали дейтерия и гелия-3. За тысячелетия непрерывной работы любые их запасы неизбежно истощились бы, и их нельзя было пополнить, - силовое поле не пропускало внутрь ничего материального. Вдобавок, Анмай уже знал, что любые типы термоядерных реакторов не слишком долговечны и надежны. А тут стояло нечто очень простое и эффективное.
Монопольные аннигиляторы, например. Но, чтобы создать их, нужен был Эвергет. Где он?
Анмай задумался, и вскоре его осенила ужасная догадка, - станция сидела на кольце окружающего город ускорителя, генератора его силового защитного поля. Это сооружение слишком походило на Великий Коллайдер, построенный вокруг уже исчезнувшего плато Хаос. По радиусу ускорителя он смог определить энергию разгоняемых в нем частиц, - совпадающую с необходимой для работы про-Эвергета. Анмай готов был поклясться, что строители станции не упустили такой возможности.
Но вот как попасть в неё? Ведь силовое поле непроницаемо для любых частиц, имеющих массу покоя, и его можно пробить лишь другим силовым полем, - а где взять столь мощный ускоритель? Так что Анмай мог только бродить вокруг энергостанции. Сама она никем не охранялась. На широком бульваре вокруг неё всегда толкались любопытные, желающие своими руками убедиться в существовании её силового поля - идеальной полусферы радиусом в полмили. Анмай знал, что поле уходит и под землю, образуя полный шар. В его центре высился пятисотметровый сверкающий монолит с совершенно гладкими стенами.
Сразу за границей силового поля начинался широкий канал, окаймлявший всё сооружение и, очевидно, служивший бассейном для охлаждения механизмов, - в холодные ночи весь купол поля заполнял молочный туман. Когда же его не было, каждый мог увидеть поднимавшийся из воды плоский цоколь куба, отлитый из вечного стекла.
В кубе энергостанции был единственный проем, перекрытый грандиозными воротами. Начинавшаяся от него дорога пересекала канал по мосту и шла до самой границы поля, упираясь в странный портал, - он состоял из пяти стальных гигантских колец, соединенных торцами. Анмай понял, что эти отклоняющие кольца могли создать проход в силовом поле. Но вот что служило ключом?
Девятиметровые катушки не имели никаких знакомых ему кодовых устройств, но на уровне глаз, по обе стороны прохода, в их монолитную броню были врезаны искрящиеся многоугольники из трех- и пятигранных полупрозрачных фацет, соединенных с поразительной точностью. Бесчисленные отражения граней уводили взгляд в бесконечную глубину, и при первом же взгляде на них у Вэру закружилась голова. Он попытался отвести глаза, но не смог, - он словно тонул. У него возникло ощущение, что все его воспоминания потоком устремляются наружу, накладываясь на некие, давно ждущие, формы. Он испуганно отпрянул, - и, споткнувшись, упал.
Поднявшись и отряхнув пыль, Анмай заметил Айэта, безмолвно наблюдавшего за ним. Сегодня тот был в короткой белой тунике и сандалиях на босу ногу, - наряде, который и в вольнолюбивой столице считался неблагонамеренным. Впрочем, в свете дикой сегодняшней жары, он выглядел очень даже разумно.
- Интересно, чего ты испугался? - спросил Айэт, когда Вэру привел себя в порядок. - Неужели для тебя так страшно просто смотреть на замок? Я вот смотрел много раз - и ничего.
- Так ты ничего не ощущал?
- Нет. Откуда?
- Это устройство может как-то проникать в мысли, - я помню, что не мог отвести взгляд. Я думаю, только файа, обладающий наносетью, и только с определенным складом ума, может открыть вход...