Внутри платформы продолжался бой, - ару расстреливали всех, кто пытался подняться из десантного отсека, и у основания лестниц уже громоздились груды окровавленных тел. Солдаты попытались обойти ару по наружным галереям. В тех, кто открыл двери, ударил шквал пуль, решетя и отбрасывая обратно. Уцелевшие укрылись за стальными косяками и тоже начали стрелять. Под перекрестным огнем ару гибли один за другим. Лишь последний, отпустив рычаг, успел юркнуть к проему и запереть броневую дверь. Ворвавшись внутрь, солдаты попытались взломать её, но сталь была прочна и сопротивлялась всем усилиям.
Едва главное орудие смолкло, над крышей платформы завис вертолет. Из него выскочил десяток десантников. Через открытые верхние двери они зашли в тыл штурмующим рубку солдатам. Через секунду те погибли от рук своих товарищей, даже не успев понять это.
Ару вновь нажал рычаг, но, пользуясь перерывом в стрельбе, техники проникли в распределительную камеру, и отключили главный трансформатор. Парализованная машина замерла. Вокруг повисла пугающая тишина, лишь остывающая броня чудовища слабо пощелкивала. От двух других платформ остались лишь огромные дымящиеся груды изломанного, раскаленного докрасна железа. Вокруг них густо валялись сорванные плиты несокрушимой брони. Обрывки развороченных реакторных отсеков тянулись вверх, словно хищные руки.
От базы охраны не осталось ничего. Там простерлось черное, дымящееся поле, усыпанное бесформенным крошевом пережженного бетона и тысячами мерцающих огней. На нем валялись куски стен, стали, обугленные кости, - из трех тысяч охранников и тысячи технического персонала Центра не выжил никто.
* * *
С удивлением обнаружив, что еще жив, Нэйс с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Пепелище на месте базы ужаснуло его. Она превратилась в ровное поле, окруженное горящими руинами многоэтажных городских домов. Сам он выглядел не лучше, - босой, его куртка превратилась в изорванные, обгоревшие лохмотья, сожженная кожа мучительно горела, заставляя его сжимать зубы, голова кружилась. Но вспомнив, где он находится, Нэйс криво усмехнулся, сунул в карман радиоключ, и, прихрамывая, побрел по предательски скользкому мосту.
* * *
Взорвав двери, штурмовики ворвались в рубку последней уцелевшей платформы. Среди тел они нашли единственного живого ару. Оглушенный, он ещё пытался поднять оружие, но короткая очередь пригвоздила его к полу. Специалисты быстро заняли свои места. Даже вынести трупы не было времени. Платформа развернулась и поползла к Контрольному Центру, кроша шлак и обгоревшие кости в пыль. Ее экипаж по-прежнему работал на своих постах, даже уцелевшие бойцы смешались с десантниками. Никто из них не понимал, что происходит.
Едва платформа выползла из клубов дыма, казематные орудия Контрольного Центра открыли огонь. Его защитные башни избежали разрушения, заслоненные взорванными зданиями. Но копьеобразные молнии лишь бессильно ветвились на броне, - вечное стекло и впрямь оказалось очень стойким материалом. Платформа, в лоб которой уперлось полдюжины дрожащих огненных струй, брызжущих искрами и прожигающих в броне воронки углублений, попятилась. Первый же выстрел её электромагнитного орудия начисто снес массивное двойное заграждение и разворотил литую железобетонную призму над входом в воздушную шахту Центра. Фасад и крыша гаража рухнули вместе с воротами, превратив стоявшие в нем машины в груды лома. Среди торчащей арматуры открылось квадратное устье лифтовой шахты. Полутораметровые стены башен устояли, но стальная броня амбразур начала плавиться. Электрический огонь ударил в дула орудий и они взорвались, превратив защитников башен в шлак. Боевые этажи выжгло начисто, и обломки стоявших там машин перемешались с обугленной плотью.
* * *
Хотя целый район Тар-Акталы превратился в быстро разгоравшееся пожарище, пожравшее тысячи жителей столицы, на план атаки это никак не повлияло. Шесть вертолетов приземлились на ещё горячий пепел, высадив десантный отряд. Ничто не остановило бегущих по раскаленной земле штурмовиков, - из амбразур башен вырывалось лишь чадное пламя. За считанные минуты они проникли в заваленную покореженными обломками лестничную шахту, спустились на её дно, подорвали раздвижные двери и пролезли через них. Но в конце узкого зала, ведущего в сам Контрольный Центр, был построен оборонительный траверс. От стен зала под острым углом отходили две массивных, облицованных сталью стены. В узких щелях между ними и третьей, поперечной стеной скрывались невидимые от входа массивные бронедвери, а в самой этой стене зияла узкая амбразура огнемета. Из неё в передовой отряд штурмовиков ударил ослепительный столб ревущего пламени. Страшные крики и дым, рванувшийся из шахты, остановили остальных. О том, чтобы вновь сунуться в раскаленный, заполненный ядовитым дымом горящего напалма зал нечего было и думать. Укрыться в нем было просто невозможно. Никакие панцири не могли спасти от потоков жидкого огня, - смрад горящей плоти наглядно подтверждал это.
Оставалась лишь воздушная шахта Центра, но её запирала дюжина массивных стальных решеток, вмурованных в защитные перекрытия, вдобавок, ещё и заваленные сверху обломками. Штурмующих это не остановило. Мощный взрыв фугаса разметал завал, но тут произошло нечто, совершенно неожиданное.
Поняв, что их положение безнадежно, защитники Контрольного Центра прибегли к последнему средству, - они запустили главный ускоритель города. Защитные плиты надземных эмиттеров опустились, и из их крохотных жерл, незаметных на фоне стальных массивов магнитов, ударили тонкие, прозрачные лучи...
В один миг всё небо вспыхнуло ослепительно-белым, земля задрожала, когда силовое поле прорезало многомильную толщу камня. Потом небеса медленно угасли, но солнце стало странно бледным и размытым. Над всем городом простерся купол силового щита, - никто не помнил, чтобы он включался раньше. Купола поменьше окружили и все эмиттеры, - на это и надеялись защитники. Но штурмующих не остановило и это. Им удалось подорвать большинство решеток в защитных перекрытиях, и лишь две последние оказалось уже нечем взорвать.
* * *
- Кажется, мы попались, - заключил командир штурмовиков, высокий мрачный мужчина.
Недавно он уже взял Контрольный Центр, - для Нэйса, но такой оборот событий совсем ему не понравился. Он сам давал рекомендации, как сделать его неприступным, и тогда старался на совесть. Откуда он мог знать, что времена переменяться? Но приказы надлежит выполнять без размышления. Он осмотрел своих бойцов. У него остался едва десяток автоматчиков, у них есть одна базука, несколько гранат к ней - и все.
Вдруг он заметил, что, хотя оголовок вентиляционной шахты Центра разрушен, сами вентиляторы ещё работают, втягивая воздух, - из главной шахты вытянуло дым. По его приказу один из стрелков с базукой вновь спустился вниз. За миг, пока наводчик огнемета целился, он успел прицелиться и выстрелить сам. Попасть в узкую амбразуру в дальнем торце длинного темного зала было совсем непросто, но ему это удалось, - её выдал горевший за стеной свет.
Влетев в неё, граната разорвалась, разбив напалмовый бак огнемета. Для его расчета тоже пришел черед обугливаться и кричать. Но двери траверса устояли, а дым и жар горящего напалма превратили зал в смертельную западню. Теперь пожар в подземелье мог погаснуть лишь через несколько часов. Кроме огня, оставалась ещё и внутренняя подъемная плита толщиной в восемь дюймов.
- Что нам делать, Раэрс? - спросил один из бойцов.
Офицер промолчал. Здесь, на ровной выжженной земле, они беззащитны, - негде укрыться, некуда бежать. Впрочем, охрана уже не могла сделать вылазку. Да и вряд ли там, внизу, осталось много врагов...
За непробиваемым барьером силового поля садились вертолеты, подходили машины и люди. Скоро там собрались тысячи повстанцев, - большей частью, офицеров полиции, которых Нэйс не догадался заменить. Но они ничем не могли помочь им и сами тоже оказались в опасности.