Вскоре весь экипаж собрался в просторном верхнем зале. Они расселись по разбросанным на полу подушкам. Анмай сел у стены, у двери рубки, скрестив босые ноги. Слева от него сидели Айэт с Юваной, справа - Лэйкис и Уаса. Их глаза оживленно блестели. Несколько минут царила тишина, оказавшаяся очень глубокой, - даже гудение механизмов скорее казалось, чем слышалось. Низкие лампы на изогнутых ребрах купола заливали зал тусклым желтоватым светом. Сам купол казался совершенно черным. Вода в бассейне едва заметно колебалась.
- Мы летим ровно восемьдесят дней, - начал Вэру. - Вам кажется, что это уже целая вечность, но мы проделали лишь пятую часть пути, причем, самую легкую. Четвертую часть оставшегося мы пролетим над этим морем. Всё остальное - в центре Линзы, где ваши верования помещают загробный мир. Я не знаю, что ждет нас там. Но, что бы там ни оказалось, мы должны... знать как можно больше. Поэтому я расскажу вам про наш мир, и про цель нашего путешествия. Это долгая история, и я не смогу объяснить всё сразу.
Анмай задумался. Он не знал, с чего начать. Лекции смотрелись бы тут нелепо. Он растерялся, затем решил просто рассказать о своей жизни, - она позволяла объяснить всё.
- Я родился в Товии, столице Государства Фамайа, - начал он. - При рождении меня назвали Суру Ласси, но я выбрал себе иное имя. Мои родители были самыми обычными файа, но я почти их не помню, - их казнили, когда мне ещё не исполнилось двух лет...
Сначала Анмай говорил через силу, но затем увлекся. Рассказывать о детстве оказалось совсем непросто. Из памяти всплывала масса казалось бы давно забытого, и он смог добраться лишь до того, как он, девятилетний, попал из приюта в главный военный центр Фамайа, плато Хаос.
- А остальное - завтра, - закончил он, заметив, что его товарищи устали.
Его слушали очень внимательно. Когда он закончил рассказ, все какое-то время молчали.
- Значит, ты был несчастным запуганным ребенком? - растерянно спросил Айэт. - Как же ты стал таким?
- Я не знаю. Просто не знаю. Пожалуй, всё началось тогда, в том подвале, где я пролежал несколько дней, - нагой, избитый до полусмерти. Мне было больно, холодно, очень хотелось есть и пить. Чтобы отвлечься от этого, я мечтал, - я был почти в бреду, и думал о странных и страшных вещах, которые однажды стали реальностью. Кажется, так. Никого не интересовало, что творится в голове запертого ребенка. Но именно из этого вышло всё.
Айэт промолчал.
* * *
День за днем Анмай рассказывал им о своей жизни, дополняя её историей Фамайа. Его слушатели словно росли вместе с ним. Он рассказал им о плато Хаос, о его Цитадели, о своих находках там, о первом побеге в пустыню, о втором побеге, - к Пустынному Морю, о самом этом море. Когда он дошел до тех несчастных лет, когда был Единым Правителем давно уничтоженной страны, его слушатели посерьёзнели.
- Какой жестокий мир, - сказал Айэт. - Мой мир печален, но твой - гораздо хуже. Но мне всё-таки жаль, что он погиб!
* * *
Рассказывать о про-Эвергете оказалось совсем не просто, - молодежь не имела даже простейших физических знаний. Но день шел за днем, и они начали разбираться, испытывая такой же ужас и восторг, какой испытал сам Анмай, впервые читая Темную Сущность.
- Мы живем в мире, где всё возможно и всё достижимо, - и этот мир бесконечен, - процитировал он особенно поразившую его фразу.
Айэт изо всех сил пытался понять сложнейшее сплетение сил и частиц, создающее основы мира. Хотя раньше Анмай не замечал за ним никаких особых способностей, он за несколько дней понял то, на что у самого Вэру ушли годы.
Но история продолжалась даже в рассказах. Настал черед войны, гибели Фамайа и его побега в будущее. Анмай начал рассказывать об астрономической Вселенной - им, выросшим в Линзе, это казалось немыслимым, они пугались, не хотели верить, но не могли сомневаться, глядя в его задумчивые, бездонные глаза.
- ...Так значит, кроме нашей Вселенной есть ещё множество других, невообразимых и недоступных для нас, множество населенных миров, и нет никаких границ? Вселенная бесконечна? И ты хочешь добраться до края Бесконечности? - спросил Айэт. Его детское восхищение миром исчезло бесследно, его сменило другое, более глубокое чувство.
- Ты мне не веришь, верно? - Анмай усмехнулся.
- Нет, почему же. Просто я никогда не видел этого, и не могу представить, - хотя и стараюсь! Я знаю, что сам всё это увижу, но не могу поверить. Мне кажется, что я навсегда останусь здесь.
Наконец, Анмай рассказал о Файау. Молодежь замирала почти не дыша, когда он рассказывал им о том, чего она достигла и чем стала, о её истории, легендах и войнах. Он долго не решался рассказать про план ксеноцида, - разве смогут они помешать этому? Но когда всё же решился, никто не выразил страха или неуверенности. Это был их мир, и они одни могли спасти его. Это было просто. Страху и сомнениям здесь уже не оставалось места.
* * *
Они учились всему, что мог дать им Вэру.
- Почему ты так стараешься? - однажды спросил Айэт. - Словно у тебя больше нет времени, и ты скоро покинешь нас?
Анмай пожал плечами.
- Если я что-то делаю, то стараюсь делать это хорошо. Впрочем... Что бы ты обо мне не думал, я только смертный и уязвимый файа. Если меня не станет, - вы завершите мой путь.
Он вдруг улыбнулся.
- Но я надеюсь, что мы будем вместе, - навсегда.
Айэт кивнул. Он уже знал о бессмертии. Раньше он просто не думал о смерти. Но его мир был единственным её островом среди сети бессмертной Файау, и это знание наполнило его тяжелой печалью.
- Теперь я начинаю понимать тебя, - сказал он Вэру, когда они уже приблизились к Засолнечной Стене. - Вряд ли у нас что-нибудь выйдет, но нам не будет стыдно перед смертью.
Анмай кивнул.
Эта часть пути прошла без всяких приключений. Он не знал, заметила ли Астрофайра их платформу, но если и заметила, то не предприняла ничего. Вокруг висел неизменный холодный полумрак. Лишь далеко позади, у горизонта, медленно, незаметно для глаза, двигались полосы света и тени, но и они становились всё более тусклыми. Внизу простерся бескрайний, неизменный океан. Лишь однажды, далеко в стороне, показались круги бурого света, исходившего из глубин. Он пульсировал, расходился волнами, вода там бурлила, но они просто пролетели мимо. Это была одна из тех загадок, на которые у них уже не осталось времени. Потом они заметили темный корабль, уже сотни лет затерянный в Последнем Море...
* * *
Засолнечная Стена, смутно отблескивая в полумраке, постепенно росла, её трубы становились всё больше. Их поверхность была идеально гладкой. Казалось, они летят к колоссальному зеркалу, на котором в зените застыли цветные отблески, и сейчас в него врежутся.
На самом деле до него оставались ещё многие тысячи миль, - их разум отказывался принимать истинные размеры окружающего. Входы в центр Линзы скрывались в стыках труб, - их было 189, но открывался лишь один, - тот, к которому они летели. Через него двенадцать тысяч лет назад прошли беглецы. Анмай так и не смог понять, почему они не вернулись.
* * *
На борту Уйты воцарилось тревожное ожидание. Колоссальные сомкнутые трубы уже давно стали неразличимы. Перед ними призраком высилась необъятная зеркальная стена. Уже с расстояния в двести миль она казалась совершенно плоской. Айэт узнал, что она неразрушима и непроницаема почти для всех видов энергии. Портал в ней был невидим. Чтобы найти его, нужно было очень тщательно следовать навигационным указаниям в книге.
Наконец, Уйта повисла перед едва различимым во мраке зеркалом, уходившим в темную, не знающую ни ветров, ни солнца воду, - до нее было мили полторы. Сейчас юношу больше всего интересовало, - откроется ли вход. Им потребовалось всего три часа, чтобы отыскать его.