Он шагнул в пустоту и стремительно понесся вниз, затормозив лишь у самой поверхности. Ювана, Уаса и Лэйкис с любопытством смотрели на него. Айэта нигде видно не было. Лишь через несколько секунд он заметил вдали, уже за основаниями колонн, фигурку в белом. Айэт брел дальше, в пустыню, туда, где высилось неправдоподобно огромное основание башни. Удивленный Вэру взлетел и через минуту опустился уже возле юноши. Айэт смутился. Анмай понял, что он хотел побыть один.
Несколько минут Айэт молчал, вглядываясь в бесконечно далекий сумрачный горизонт. Его белая туника светилась розовым в кровавом свете. Вокруг висела абсолютная, вечная тишина. Даже их сердца бились бесшумно.
- Ты хочешь идти дальше пешком? - наконец тихо спросил Вэру.
- Нет, - ровно ответил Айэт. - Я просто думаю... уже почти год мы в пути. За это время я очень изменился. Я чувствую, что не смогу больше жить среди других файа... или людей. Меня уже и не тянет к ним. Нас пятеро, - это мое человечество, и мне его достаточно. Это плохо, да?
- Не знаю. Я начал свой путь в одиночестве, и в одиночестве закончу его, - голос Вэру тоже звучал грустно. - Хотя и не хочу этого...
- Я долго думал о всем, что видел здесь, - вдруг сказал Айэт. - О том, что ты рассказывал нам о Вселенной и о Линзе. Мне стало казаться, что все это, - он повел рукой вокруг, - модель, макет Вселенной, мироздания.
- Макет? - удивленно спросил Анмай. - Возможно. А скорей всего, - совсем не так. С таким же успехом можно считать макетом мироздания тебя, или, например, меня. Разве в нас не отражается весь окружающий мир, и мы не создаем в себе его подобие?
Айэт подумал.
- Да, но мне кажется, что ты... в общем, ты лучший из всех файа и людей, которых я знал в своей жизни.
Анмай неожиданно зло рассмеялся, потом вдруг сел, и сделал знак сесть удивленному Айэту.
- Послушай... ты молод... я не хочу сказать, что ты глуп, но... ты хоть раз думал о том, что такое действительно хороший человек... файа?
Юноша отрицательно помотал головой.
- Народ людей признает действительно достойным лишь того, кто не совершает насилия, подлости и лжи, - даже по отношению к лжецам, палачам и тиранам, и готов пойти на мученическую смерть, не обнажая оружия. Мне кажется, что они требуют больше, чем можно требовать, - ведь история пишется теми, кто остается в живых. И эволюция тоже. И потом... про свою жизнь я не говорю, но разве нельзя защищать жизнь любимой? Поэтому у нас, файа, с незапамятных пор иной идеал. Люди произошли от вздорных приматов-собирателей. Мы, - от зверей, которых они назвали бы леопардами, и наше внешнее сходство, - лишь результат мощи эволюционной конвергенции. От наших предков нам достались лишь глаза... и часть души, Айэт. Мы знаем, что убивать страшно, но умереть, оставив землю мрази, гораздо страшнее! Каждый файа... и каждый человек должен помнить об этом. Но... нельзя оставаться в живых любой ценой, а как определить грань, которую нельзя не перейти, не падая? Ведь всё это решается заново каждый раз, и никакая отвлеченная мораль тут не поможет. Но для меня, увы, нет ничего ценнее собственной жизни.
- А как же Хьютай?
- Ради неё я готов умереть. Но... только ради неё. А разве у тебя иначе?
- Нет. Кроме Юваны у меня никого нет. И я хочу, чтобы она жила... даже если меня не будет. А ты... я не могу думать о том, чья жизнь для меня ценнее. Вот и всё.
Айэт в последний раз взглянул на башню, затем повернулся и пошел назад. Анмай последовал за ним.
Их босые ноги, ступая по ровному металлу, не создавали никакого шума. Они словно плыли, беззвучные, как привидения. Анмай лениво подумал, что всего в нескольких милях под ними, - бездонная пустота, холод, бессчетные рои звезд. А здесь, - только неизменный свет и мертвая тишина.
Вернувшись к товарищам, они заметили, что те тоже растеряны и напуганы. Мертвое спокойствие равнины, на которой человек терялся, подавляло их. Безмолвные, они поднялись на борт Уйты, и через минуту та взлетела, чтобы продолжить свой путь.
* * *
Они летели над гладкой металлической равниной день, затем второй. Ничего не происходило, ничего не было видно. Они изнывали от скуки. Анмай с помощью обзорных камер разглядывал горизонт и башню.
Внизу он не смог заметить ничего. Башня блестела как зеркало, - ровная, гладкая, полностью лишенная деталей. Но на одной пятой её высоты он заметил темное пятно. Даже при стократном увеличении оно казалось почти точкой, - совершенно черное, немного вытянутой формы. Анмай понял, что это многомильное отверстие, дыра, несомненно, пробитая кораблем файа, стремившимся к центру башни. Разрушить её нейтридную броню он мог лишь с помощью сверхжесткого гамма-излучение или пучка релятивистских частиц, а это ставило под угрозу существование всей Линзы: нейтрид сопротивлялся любым нагрузкам, но если всё же подавался, - хотя бы в одной точке, - то просто взрывался всей массой, подобно закаленному стеклу. Избежать этого можно было лишь с помощью Йалис, и то, с очень большим трудом.
Однако машины Линзы не отразили это наглое вторжение. Почему? Неужели они уже тогда были неисправны? Или решили, что пришельцев следует пропустить?
Анмай знал, что корабль сел очень близко к Сверх-Эвергету, но экипаж покинул и его, и сам центр Линзы. Почему, - он не представлял. Он смирил свое любопытство, зная, что уже очень скоро найдет ответ на все свои вопросы. А может, - не узнает ничего, или умрет, пытаясь узнать. Но пока ему оставалось лишь мучительное ожидание.
* * *
На третий день впереди показались горы.
Горный хребет был из монолитного металла, но в точности повторял все детали обычного. Легко перелетев его, они вновь увидели бесконечные ряды зданий, несомненно, промышленных. Выглядели они странно, и Анмай не сразу понял, что часть их конструкций кем-то срезана, или... объедена. Это казалось немыслимым, но вскоре он увидел, как рой машин-многогранников разрушает здание. Они резали его на куски лазерами, а потом буквально впитывали их с помощью пластического поля. От этого зрелища Анмай почувствовал себя неуютно. К счастью, многогранники не обратили на Уйту никакого внимания, - скорее всего потому, что она была сделана из углепластика. Случайно ли?..
Вдруг тревожно запищал радар, обнаружив впереди огромное скопление металлических объектов. Но они и так уже видели серую смутную тучу, нечеткую, полупрозрачную, явно состоящую из массы отдельных частиц. Через несколько минут показались тонкие диски. Они вертикально парили в воздухе, и всё росли... росли... росли...
Айэт испуганно оглянулся на спокойно смотревшего Вэру. Через несколько минут их окружил необозримый строй стальных колоссов. Идеально круглые, диаметром по вэйду каждый, диски казались тонкими, но их зеркально сверкавшие кромки были не меньше восьми метров ширины, плоские бока - черными, а в центре зияло отверстие в четверть диаметра. Его размытые, нечеткие края светились тусклым желтым пламенем, полосы которого шевелились, вытягивались и опадали. Все диски были разной толщины, и обод одного, особенно толстого, разделяла глубокая борозда. У Вэру не осталось сомнений относительно их природы.
- Это машины, живые машины! Я не знаю, чем они питаются, но они размножаются делением. Они служили Мэйат, а когда те исчезли, - стали одним из видов местной технофауны. Возможно, они даже разумны.
Айэт с испугом смотрел на окружившие Уйту диски. Они подплывали к ней, поворачиваясь, то одной, то другой стороной, словно рассматривая, и отходили в сторону. Каждый раз Уйта начинала метаться как бешеная, принуждая экипаж хвататься, за что попало. Оценив размах силовых крыльев дисков, Анмай понял, почему их нет во внешней части Центра Линзы: там, между стен и перекрытий, даже отстоящих на две мили, они не могли свободно двигаться.
- Посмотрите на их форму, - сказал он. - Это летающие ускорители. Судя по мощи их полей, они почти сплошь состоят из металла, и весят, пожалуй, сотни тысяч тонн.