Но что, если даже мертвая природа тоже смертна?
Аннит Охэйо. Новая эсхатология.
Товия поднималась быстро. Едва она прошла сквозь зияющее отверстие в небе, лепестки нейтрида, мертвые в течение двенадцати тысячелетий, ожили и затянули дыру, навсегда скрыв от них сердце Линзы. Айэт восстанавливал то, что сокрушили его предки.
Внутри центральной башни Линзы был кромешный мрак и пустота, словно в межзвездном пространстве. Реактор Товии засиял бездной мертвенного синего огня, окруженного бледным куполом света, и она, быстро набирая скорость, помчалась вверх, к единственной звезде этого неба - пробитому Увайа отверстию. Анмай понял, что никогда не узнает, зачем сюда пришли файа. Впрочем, теперь это уже не было важно.
* * *
Через несколько часов они миновали мгновенно затянувшуюся дыру в стене башни и, огибая солнце, помчались вверх по исполинской дуге. Вэру был рад, что не пришлось вновь входить в не-пространство, - их прощание с Линзой растянулось на сутки. За это время непрерывно разгонявшаяся Товия поднялась на два миллиона миль, к колоссальным люкам в её крыше.
Сверху центр Линзы был похож на огромный макет. Исполинский шпиль башни, увенчанный огненным шаром солнца, смутное кольцо города, окружавшая его чернота океана, отделенная ниточкой серебряного света от пустой серой изнанки проекционных зеркал, - всё это казалось игрушечным и нереальным с высоты. Замыкавшие мир исполинские трубы Засолнечной Стены лишь усиливали впечатление. А от крыши Линзы её поверхность была уже почти неразличима.
Вэру показалось, что она меняется, но он не решился убедиться в этом. Его мучила тоска. Он тосковал по безвозвратно утраченному Айэту, и не только по нему, - по всему обществу людей и файа, которое покинул. Никогда раньше с ним такого не случалось.
Его отвлек лишь выход наружу. Люк - десятимильный круг из тонкого, словно бумага, нейтрида, - плавно сдвинулся под напором силового поля, открывая бездну звезд. Его окружали массивы не то машин, не то зданий, головокружительно вытянутые вниз. Соседние люки обрамляли такие же опрокинутые города.
Анмай в последний раз взглянул на невообразимый простор внизу. Кто населит его? В какие времена протянется его существование? Но представить это он уже не успел. Люк Линзы закрылся, навсегда отрезав его от мира, к которому он прикоснулся и который так и не познал.
* * *
Затем он увидел звезды, - миллионы ярких звезд. Среди них совершенно терялась звезда Укавэйры. Товия устремилась к ней сквозь полярное отверстие магнитного поля Линзы. Оно придало ей немалое дополнительное ускорение, - прощальный дар Айэта. При этой мысли у Вэру вновь сжало сердце, хотя он знал, что юный Айэт стал совсем другим - тем, кем ему стать не дано.
* * *
Полет к далекой Укавэйре занял восемь дней, - даже при непрерывном ускорении это совсем немало. Всё это время Анмай провел, словно в полусне, - ему не хотелось ничего делать, да и не было никаких дел. Он сделал всё, что должен был сделать. Осталось лишь то, чего он хотел. А вместо радости он чувствовал только тоску.
Утром девятого дня светоносная пирамида Укавэйры затмила звезды, и Товия плавно вошла в её колоссальный ангар. Он был пуст. Нет, в нем стояло множество разнообразных кораблей, но среди них не оказалось ни одного живого файа. Ни одного. Когда они вышли наружу, их охватила пугающая, цепкая тишина.
- Здесь нет экипажа, - печально сказала Укавэйра. - В нем нет необходимости... не было до сих пор. Но есть матрицы, и, если хотите...
Анмай вздрогнул.
- Нет. Я не хочу такого общества. Лучше полное одиночество.
- Вы правы, - ответил комцентр. - Можете выбрать себе каюту, и мы сразу улетим. Ждать незачем.
Изнутри Укавэйра и Астрофайра оказались похожими, как две капли воды. Стремительно мчась по силовым трубам, Анмай ощутил, что к нему возвращается хорошее настроение... или надежда.
Хотя они выбрали каюту наугад, она оказалась достаточно уютной и очень походила на облюбованную ими на Астрофайре. Едва пара устроилась в удобных креслах, Укавэйра заговорила вновь.
- Вы должны, наконец, узнать о моих намерениях, ибо теперь это и ваши намерения. Я совершила то же, что и вы, Анмай, и это тоже вызвало... отторжение. Поэтому я сделаю то же, что и вы. Я покину эту реальность прежде, чем мое имя в ней станет символом зла. Мы войдем в не-пространство и выйдем очень далеко отсюда, - не только в пространстве, но и во времени. Мы прыгнем в будущее на десять тысяч лет. Никто не знает об этом, и поэтому я не могла сказать вам раньше. Если хотите, вы можете перейти на борт любого из семи кораблей моей свиты. Они доставят вас туда, куда вы пожелаете.
- Я хочу увидеть будущее, - ответил Анмай. - Но как мы попадем туда?
- Если можно освободиться от таких физических характеристик, как масса и спин, то почему нельзя освободиться от времени? Но, попав в будущее, мы останемся в нём навсегда. Вернуться в прошлое невозможно, ибо прошлого ушедших лет нет.
Эта технология известна Файау уже тысячу семьсот лет, хотя лишь четыреста семьдесят лет назад мы научились использовать её. Тысячи кораблей оставили своё время, - и не один ещё не вернулся. Мы засеиваем наше будущее прошлым, Вэру.
- Что мы ощутим, путешествуя во времени?
- То же, что и при обычном переходе сквозь не-пространство. Для нас всех этих лет просто не будет.
- А если мы окажемся единственными файа в изменившемся мире? И сами не сможем в нём жить? - Хьютай не казалась испуганной, её глаза живо блестели.
- Я смогу защитить вас. Этот корабль, - не вполне обычный. В нём почти нет места для живых существ, - только машины. Он намного совершеннее и могущественнее остальных. Мы лучше всех овладели тем, что вы называете предвидением возможностей. Наше изгнание, по сути, добровольное. Нас ведет любопытство, возможно, лень. Нам интересно, что вырастет из семени, которое мы посадили. И, главное, - у нас пока нет средств осуществить нашу - и вашу - мечту: выйти за пределы Метавселенной, в Бесконечность, и узнать тайну её рождения.
- Я мечтал об этом, - ответил Анмай, - но я ни разу не думал об этом... всерьез.
- Наяву - нет. Но мы становимся самими собой во сне. Вы можете покинуть нас, Вэру, но сначала подумайте. У нашего проекта есть очень серьезные основания. Дело в том, что в будущем Метавселенная неизбежно погибнет. Участь каждой её части будет общей участью.
- Погибнет? Почему?
- Математически Метавселенная вообще не существует: энергия всего её вещества, света, Листов, полностью компенсируется отрицательной энергией гравитации, так, что суммарная энергия равна нулю. Закон сохранения энергии непреодолим, и иначе мир не смог бы возникнуть. Это также значит, что наше пространство замкнуто, и мы не сможем его покинуть, потому, что Снаружи для нас ничего нет... точнее, нас нет. Ничто не может выйти за пределы Метавселенной, потому что это равнозначно появлению чего-то ни из чего. Это невозможно. Физические законы Вселенных могут меняться, но основополагающие принципы едины во всех мирозданиях. Ни из чего не может произойти нечто. Это аксиома.
Анмай задумался, его глаза лихорадочно горели.
- Но... если Метавселенная не существует для... внешнего мира, то, как она вообще может существовать?
- Принцип неопределенности, Вэру. Как и у виртуальных частиц. Они появляются и исчезают прежде, чем кто-то успеет их заметить. Наш мир безмерно больше, но принцип его существования - тот же. Это очень сложно объяснить, однако главное ясно: он смертен. Если вас интересует механизм... Наша Вселенная расширяется со всё возрастающей скоростью, так как силы притяжения между её объектами с их отдалением слабеют. Это значит, что радиус видимости, - сейчас он составляет пятнадцать миллиардов световых лет, - в будущем начнет сокращаться и когда-нибудь упадет до нуля. А когда это произойдет...
- Дайте-ка подумать... Рост скорости расширения Вселенной замедляет её время, так? И оно будет идти всё медленнее и медленнее... пока не остановится совсем, и всё мироздание не застынет недвижимым навеки. Так?