Едва взглянув на них, Талу заметил эмблемы четырнадцатого истребительного отряда, размещавшегося в руинах Ревии. Это были настоящие мастера, - они выследили их и подкрались незаметно, а затем, без единого выстрела, захватили четырех вооруженных "беглых", оглушив их шоковой гранатой.
"А почему - без выстрелов? - удивился Талу, - после бойни на дороге и бомбежки "беглых" ещё жалеют!"
Ответ был прост, - чтобы сделать из них "бывших".
Бойцы обыскали его, завернули руки за спину, надели наручники, и, рывком подняв, потащили к дороге. Талу сжал зубы, чтобы не заорать от боли в плече. На шоссе стоял арестантский фургон. Их явно ожидали заранее.
"Ещё бы! - подумал Талу. - В Ревии они только и делают, что выслеживают тварей и мятежников, - не то, что мы, точнее эти!" - он покосился на своих невольных попутчиков.
- Куда нас повезут? - обратился он к лейтенанту.
Тот усмехнулся.
- В Кен-Каро, на руки командиру местного истребительного отряда, - он очень ждет тех, кто убил его бойцов! А если от вас потом ещё что-то останется, - прямо в "Золотые сады", - он повел пальцем вокруг головы.
Талу хотел объяснить ему ситуацию, но тут поднялся шум. Четверо бойцов вытащили из зарослей пятого, - его голова обвисла, изо рта текла слюна. "Его укусила атпи. Он умрет через полчаса", - понял Талу. В это мгновение его схватили и потащили к фургону.
- Пошел! - получив на прощание увесистый пинок в зад, он внезапно оказался в темном кузове.
Лейтенант побежал к собравшимся вокруг укушенного бойцам. Следом за Талу запихнули "беглых". Они предпочли загрузиться добровольно. Только Ами заупрямился, - его уложили несколькими ударами, а потом забросили внутрь, как груз. Дверь заперли, и фургон поехал, вскоре повернув на восток, - в Кен-Каро, как догадался Талу. "Ну, вот и все! - Он уселся на корточки у стены пустой темной коробки. - Там я увижу Черзмали, - он-то меня узнает! А эти лишатся половины своих мозгов, и... - Он вспомнил убитых им в лесу "бывших". - Нет! Я решил спасти их от смерти, - а нейрокибернетическая имплантация хуже смерти! Я... сделаю для них всё, что смогу".
Маоней поежился, чувствуя, что его вывернутые и скованные за спиной руки вновь быстро немеют. Только правое плечо наливалось мучительной болью.
- Ну, вот и всё, - сказал Философ, - теперь осталось только сделать так, чтобы нас убили сразу.
- Больше ничего и не выйдет, - Уэрка пошевелился в темноте.
Сурт подавленно молчал. Ами в бессильной ярости катался по полу и скрипел зубами. С его губ почти беспрерывным потоком срывались проклятия и брань.
- Прекрати! - рявкнул Уэрка, - постарайся хотя бы умереть достойно!
К удивлению Талу, Ами затих.
* * *
Примерно через час они достигли Кен-Каро. Однако машина не останавливаясь попетляла по улицам, и вновь помчалась по прямой дороге. "На базу истребительного отряда, - понял Талу, - надеюсь, Черзмали там. Ведь Эрно может поставить меня к стенке, как предателя!".
При мысли, что его приключения получат столь мрачный финал, Талу задрожал. Его охватил дикий страх, и Философ как-то ощутил это.
- Не бойся, тебе киберимплантация не грозит, - сказал он. - Ты же не мятежник! Они просто отправят тебя в исправительный лагерь. Но ты всё же постарайся попасть в "Золотые сады", - парню с такой мордашкой, как у тебя, в лагере будет очень несладко. А "бывшие" ничего не ощущают, и в самой операции нет ничего ужасного.
"Я знаю! Мне твердили об этом пять лет!" - захотелось заорать Маонею, но он сдержался. Тем не менее, его тронул этот страшный совет.
- Не надо бояться, мальчик, - сказал Философ, - все это когда-нибудь кончится, и Высшим тоже немного осталось, - я это чувствую. Раньше или позже, но им придет конец.
"Скорее раньше, - подумал Талу, сжимая зубы и чувствуя, что ему тоже впору кататься по полу, - от боли в плече. - Уж одному-то мне точно. Нельзя, нельзя нам так обращаться с врагами, потому, что настоящих врагов у нас очень мало. Всех остальных мы создаем сами, нашим нежеланием понимать, нашей жестокостью. Об этом мне нужно поговорить с Вэру. Я расскажу ему... если мне не всадят пулю в затылок, или не сожгут живьем, как предпочитает Черми Эрно!".
Больше за всю дорогу никто не сказал ни слова.
* * *
Когда фургон остановился и двери открылись, Талу с трудом поднялся на ноги, - его укачало в тряской машине, он отупел от боли. Рук он уже не чувствовал. Он первым неуклюже спрыгнул вниз - и упал; стоявший рядом солдат поднял его за шиворот, словно щенка.
Щурясь от света, Маоней осмотрелся, узнав знакомые строения цетанской базы. Вокруг стояло множество вооруженных истребителей, - он с ужасом заметил эмблемы восьмого отряда и, чуть поотдаль, самого Черми Эрно с охранниками. Черзмали Мато и его бойцов нигде видно не было.
Сердце Талу утонуло в ледяной воде, но он вспомнил, что говорил ему Вэру, - он должен быть невозмутимым. Что ж, он постарается. Вот только надолго ли его хватит?
Маоней пристально смотрел на Черми, - тот оценивающе разглядывал пленников. Вдруг по лицу Эрно скользнуло удивление, затем он широко улыбнулся, что-то сказал помощникам и дал знак охране. Рослый охранник схватил скривившегося от боли Талу за плечо и, уперев ему в спину автомат, потащил вперед.
- Отпусти его, - ухмыляясь, сказал Черми. - Ну, иди сюда, гаденыш, - мы подготовили тебе теплый прием!
Талу понуро побрел вперед под смех собравшихся бойцов, - они тоже его узнали. Черми взял его за плечо, надавив на нерв под ключицей. От дикой боли у Маонея задрожали и ослабли ноги, но он не издал ни звука, вонзив в зрачки Черми свой полный ненависти взгляд. Палаческая усмешка вдруг сошла с лица командира. На миг он усилил нажим, но потом всё же отпустил юношу.
- Надеюсь, ты простишь мне это маленькое послабление, - сказал он, снимая с Талу наручники. - Я не буду отрывать тебя от твоих друзей, - он показал на фургон, из которого бойцы грубо вытаскивали "беглых". - Вдруг тебе захочется ещё что-нибудь узнать от них об участи предателей! - Он стал умело и сильно растирать обвисшие руки Талу, зная, что это тоже причиняет ему дикую боль. - К счастью, я сразу тебя узнал!
- У! - Талу яростно вывернулся из-под его ладоней. Кровообращение восстанавливалось, и теперь кожа нестерпимо зудела.
- У меня приятная новость. Мато перестал тебя искать, - нашел, как думал, твои останки! К тому же, в такой одежде тебя вряд ли примут за Высшего!
- Да? - осторожно массируя кисти, Талу посмотрел на себя.
Полы слишком большой ему куртки свисали до колен; она была позорного розового оттенка, и вдобавок носила следы ночевок на земле.
- Ужас, как я выгляжу! Пойду приведу себя в порядок. Вызови Мато - и скажи, чтобы "беглых" пока не трогали!
- Хорошо, мы их не тронем, - Черми вновь ухмыльнулся. - Руками. Мы расстреляем их резиновыми пулями, - верно, ребята?
В ответ донеслись согласные выкрики. Бойцы живо давали советы, обсуждая способ казни пленников, но на Талу никто не обращал внимания, - очевидно, Черми решил оставить его на сладкое. Наконец, все сошлись на первоначальном варианте, - с условием, что Черми лично добьет умирающих. "Беглых" немедленно отволокли к ближайшей стене. Телохранители Черми выстроились напротив, на всякий случай щелкая затворами; он сам встал сбоку, собираясь командовать расправой.
- Прекрати, Черми! Ты нарушаешь приказ! - Талу бросился вперед. - Единый Правитель запретил тебе убивать!
При виде его одежды среди собравшихся снова раздался смех. Маоней яростно швырнул в грязь свою розовую куртку.
- Оставь их, Черми! Если ты нарушишь приказ Вэру, - ты станешь предателем!
Вдруг Талу увидел ствол автоматической "Бексы", направленный прямо ему в лицо.
- Ты, сопляк, - процедил Черми, - ты послал на смерть полсотни своих соплеменников, - и ещё смеешь защищать их убийц?! Ты сам предатель! И за это я тебя просто пристрелю!