- ...Второй из нас, - невозмутимо продолжил двойник, - стал первым беглецом. Это было за четыре тысячи лет до Исхода Файау, и я не знаю деталей. Он имел уже большой опыт жизни на Девяти Мирах, и смог в одиночку угнать межзвездный корабль, копию "Товии", - совсем новый, ещё без своего сознания. Но он прихватил и другие матрицы файа, так что у него была и пара, и компания.
Достигнув пригодной для жизни планеты, он населил её несколькими разумными расами, и долго правил ими. Там были гексы, ару, Опустошители, и его собственные творения, которые мне трудно описать. Насколько я помню, он создал два вида разумных чудовищ. Один был похож на двуногих ящеров, второй - на росомах-лемуров с шестью лапами и белой шерстью... огромных... даже гекс он наделил разумом. Были в его государстве и люди, - Айэт дал ему их матрицы в память о... тебе. Тот Анмай долго правил и играл с ними в затерянном мире, потом люди добрались до него, - Повелитель Чудовищ был свергнут и убит. Я очень хочу узнать, как у них такое получилось. Это важная и интересная история, но она произошла давно, и симайа, отыскав этот мир, нашли только легенду... кто знает, что было там на самом деле? Они не нашли звездолета...
Другие из нас становились разведчиками, авантюристами... они прожили очень разные жизни. Многие исчезли во Вселенной. Недавно несколько сот нас и наших подруг угнали из Сети звездолет класса "Увайа", - и их до сих пор не нашли... Иногда нас воскрешали вместе с Хьютай, чаще - нет. Мы любили других женщин, имели детей, - много детей, умирали, становились рабами и властителями, создателями машин и оружия, строителями городов... Каждый по-своему шел к своей мечте. Кое-кто даже приходил сюда, к золотым айа, и я, первый, встречал их... Твоей истинной мечты не разделил никто.
- Почему?
- Никто из них не был безумен.
- Безумен?
- Да. Не в медицинском смысле, конечно. Наш мир тоже безумен. В тебе воплотилось безумие мира. Он с легкостью творит и разрушает, не различая. Ты - тоже.
- А ты? - Анмай бездумно потянулся к браслету, но наткнулся на обожженое запястье, и вспомнил о своем положении. - А где Хьютай? Что будет со мной... с нами? Где мой корабль, наконец?
- Мы изолировали его. "Укавэйра" послала с вами "тяжелую пыль", нанотех, похожий на здешний, так что нам пришлось встречать вас грубее, чем мы хотели. Это была дурацкая затея, Анмай, - даже если ты о ней знал.
- Я не знал.
- Это неважно. Вот самое главное, что тебе нужно знать об этом месте и его жителях: больше всего симайа ненавистны страдания и смерть. Так что мучения тебе не грозят. Я бы сказал, что грозит другая, обратная опасность... Я отнесу тебя в место, подходящее тебе больше других. Там ты останешься, - свободным, вольным узнавать всё, что нужно, или что пожелаешь.
- А Хьютай?
- С ней будет то же самое. Только в другом месте.
- Но почему?
- Разве ты сам не хотел бы... ну, отпуска, возможности отдохнуть от подруги, и подумать о ваших с ней отношениях? Как и она?
Анмай вздохнул. Симайа действительно был им. Переубеждать его глупо... они оба знали, что это - правда.
- Когда мы сможем встретиться?
- Не знаю. Это зависит от вас.
- Мы сможем покинуть Р`Лайх, когда захотим?
- Нет.
- Забавно, - ответил Анмай. - Мы пришли к вам за помощью. А вместо этого попали в плен.
- Не в плен. Всё очень сложно. Никто из нас не знает, насколько можно доверять "Укавэйре", - а ты, так или иначе, её представитель. И никто из нас не знает, насколько можно доверять тебе. Уничтожение своего мира, - не лучшая рекомендация. Если бы ты знал, какие уже идут споры... Нам нужно время, чтобы решить всё окончательно.
Анмай вздохнул. Честно сказать, он ждал трудностей с этой стороны, - но ничего не мог поделать.
- Что дальше? - спросил он симайа.
Ненависти к нему он не испытывал. Он не мог ненавидеть самого себя, - слишком уж глупо это выглядело.
- Мы полетим в Пояс Миров Р`Лайх. Там ты будешь ждать, - сказал симайа, томно потягиваясь.
- Долго? - спросил Анмай.
Вместо ответа его собеседник вдруг... растаял. Серый комбинезон, сандалии, черные волосы, смуглое лицо, - всё вдруг слилось в сферу дымчато-золотого сияния. Анмай удивленно приоткрыл рот, - справляться с естественными реакциями тела ему удавалось не всегда... особенно, когда тебя вдруг хватает что-то невидимо-мягкое, и поднимает в воздух.
Он понял, что окружен сферой силового поля, - но тут золотистая сфера рванулась вперед и вверх, вытягиваясь стрелой. Вэру сбило с ног и прижало к днищу силового мешка. Тот сжался так, что он мог лишь сидеть, поджав ноги, но это оказалось неожиданно удобно. Воздух тоже оставался чистым и свежим.
У Вэру перехватило дух, - симайа мчался параллельно равнине, высоко, но с такой скоростью, что полет казался бреющим. При этом он ничего не слышал.
Желтые тучи сначала казались неподвижными, затем начали медленно расти, и вдруг поднялись в полнеба веерами и дугами застывшего золотистого пламени. Они валом перекрывали бездну, в которую уходила равнина под ними. Симайа проскочил сквозь тучи так быстро, что Анмай ничего не успел разглядеть, - по глазам ударило золотое сияние, затем темнота. Через секунду они мчались в желтом мраке. Он закрыл глаза, чтобы они быстрее приспособились к нему. Он чувствовал, что они спускаются вниз, то есть к центру масс Р`Лайх, но, когда симайа начал тормозить, Вэру показалось, что они поднимаются, и он никак не мог отделаться от этого ощущения, - оно, почему-то, нравилось ему больше.
Вокруг мерцали странные проблески света, такие тусклые и непонятные, что его мозг не мог сложить их в осмысленную картину. В полной тишине прошло несколько минут, затем симайа предупредил его:
- Закрой глаза.
На сей раз свет не гас, он полыхал огнем, обжигавшим неприкрытую кожу. Вэру задыхался от жары. В тот же миг его обдал мощный порыв ледяного ветра. Несмотря на всё это, он ощутил, как усилилось торможение, - симайа пробивался сквозь силовое поле колоссальной толщины, но не слишком мощное.
Когда яростное сияние угасло, Анмай осмотрелся, растирая обожженые руки. Они поднимались к исчерна-синей колыхавшейся поверхности, - словно бы перевернутого моря. Внизу раскинулось чистое небо, похожее на раннюю зарю, живо напомнившее ему Рассветный Мир Линзы.
Он даже приблизительно не мог определить размер этого пространства, - оно было очень большим и не имело горизонта. Под могучими темными валами, - они казались колыхавшейся землей, - неколебимо застыли острова, уступчатые прямоугольные массивы, похожие на отраженные в небе города, замершие в сумраке утра. Судя по мягким, смазанным теням, здесь был воздух. Этот мир был таинственно-чужим, и потому неодолимо привлекательным.
Стремительно поднимаясь, симайа врезался в колыхавшуюся темноту, и в ослепительной вспышке света пронзил её, - она оказалась очередной разновидностью силового поля. Теперь Вэру открылся новый вид, странно знакомый, словно он видел его в тех снах, что снятся ещё до рождения, - смутная чернота внизу, а вверху и вокруг, - масса светящихся тускло-коричневым туч. Пока симайа приближался к ним, снизу плавно поднимался каменистый склон земли. Взлет кончился, теперь они неслись горизонтально. Потом они нырнули в нагромождения облаков. Те оказались очень толстыми. Но тучи постепенно светлели, становились розовыми, желтыми, белесыми... наконец, они разорвались, - и Анмай увидел сердце Р`Лайх.
...........................................................................................
Необозримая равнина простиралась в беспредельность. На ней высились снежные горы, зеленели густые леса и раскидывались бескрайние степи. Но она, к удивлению Вэру, состояла из исполинских блоков, колоссальных прямоугольных плотов, разделенных ущельями шириной всего в несколько десятков метров. Самое странное, - плоты смещались друг относительно друга: каждый ряд двигался по своей орбите, со своей неизменной скоростью. В глубоком синем небе над ними плыли странные круглые облака... нет, планеты! Тысячи, миллионы планет, синеватых, перисто-белых, несомненно обитаемых и неповторимых. Их разделяли расстояния лишь в несколько раз больше их диаметров, - и этот невероятный ковер тянулся, насколько хватал глаз. Но самым необычным здесь было солнце, - радужно переливающийся многогранник. Из него били две тонкие, слабо расходящиеся струи белого света, - он видел невообразимое сердце этого мира, Ворота Соизмеримости, в которых плавился сам вакуум.