Несколько секунд Айэт растерянно моргал, всё шире открывая свои длинные глаза, потом поднял к ним руку, осмотрелся, - и побежал к Вэру. Их разделяло полсотни метров, - но юноша пересек их очень быстро, и бросился в объятия друга, едва не сбив того с ног.
- Анмай!
- Айэт!
Все сомнения Вэру испарились. Он почувствовал, что перед ним, - настоящий, живой Айэт, точно такой же, как и в день расставания. Айэт ощутил то же самое, - даже Хьютай рассмеялась, увидев над плечом любимого его счастливое лицо с широкой улыбкой и закрытыми глазами, на которых блестели слезы. Она смеялась до тех пор, пока её саму не заключила в объятия смеющаяся Ювана...
Они отступили на шаг, взявшись за руки и глядя друг на друга. Айэт ничуть не изменился, - те же высокие скулы, темно-серые, широко расставленные и ярко блестящие глаза, чувственный рот... непослушные длинные волосы так же небрежно повязаны синей лентой, - не красоты ради, а просто чтобы не лезли в эти глаза...
Лицо юноши было веселым, он улыбался, - но глаза принадлежали совсем другому Айэту, прожившему невероятно, немыслимо долго, и погрузившемуся в знания, недоступные живому существу. Но всё же, в них, как и у Вэру, светилось счастье. Анмай не знал, как много для него значит его единственный друг.
- Вот видишь, даже вечные разлуки иногда кончаются, - сказал Айэт, продолжая улыбаться. - Для Всесильной Машины нет неразрешимых задач. Раз можно войти туда, - он показал на лениво мерцающий Сверх-Эвергет, - то можно и выйти. Наши тела устроены очень сложно, но здесь есть нанеты из элементарных частиц, они могут манипулировать даже с молекулами... сложить из них предмет, словно из кубиков... или разобрать, и запомнить устройство. Всё это, конечно, очень сложно, но теперь я... и Ювана, - он на миг смутился, - такие же, какими были, когда входили туда. Я точно такой же, как в день моего совершеннолетия, - я всегда буду его помнить! Я одновременно здесь и там, - он показал на чудовищную машину, - неразрывно связанный с ней. Если проще, она, - осуществитель планов, принцип формы, начало, активно изменяющее реальность, активно формирующее, я - носитель высшей воли, власти и желаний.
От этой речи повеяло холодом. Анмай подумал, что тот, юный Айэт уже никогда не вернется. Но в этот миг Айэт вновь улыбнулся, - совершенно по-прежнему.
- Я так долго мечтал об этой встрече, что уже и не надеялся на неё. Те, другие Вэру, которых я знал, были всё же не такими, как ты. У них не хватало чего-то... может, души?
Заметив его растерянность, Айэт добавил:
- Я твой единственный друг, я знаю, но у меня тоже были друзья... - он замолчал, вдруг опустив глаза.
- Я хочу вернуть тебе кое-что, - ответил Анмай. - Когда мы прощались, ты дал мне самое дорогое, что у тебя было, - чтобы я всегда тебя помнил. Сейчас мы встретились, и я хочу вернуть подарок, - он достал из кармана камешек, - осколок базальта, - и протянул его Айэту.
Тот бережно принял его в сложенные ковшиком ладони, потом поднял глаза и улыбнулся.
- Тогда это было единственное, что напоминало мне о родной земле, - тихо ответил он. - Сейчас это последнее, что осталось от неё. Спасибо, Анмай, - он осторожно сжал камешек в руке, потом опустил в карман.
Теперь пришла очередь смущаться Вэру. Айэт улыбался. Хьютай подумала, что ему определенно идет улыбка, - его и так красивое лицо в ней просто расцветало.
- У меня и сейчас есть друзья. Я хочу, чтобы они стали и твоими. Смотри.
Силовое поле вновь раздвинулось, пропуская в зал второй скиммер. Он сел, и из-под поднявшегося колпака выбралось трое файа, несомненно, тоже только что вернувших себе прежний вид. Анмай сразу узнал Нэйса, - тот совсем не изменился, точнее - принял облик, который он помнил. Нэйс был в той же радужной куртке и с тем же золотым украшением Правителя Акталы на лбу. Лишь его глаза, - и глаза двух других, - были странно глубокими. Только у Нэйса в них ещё затаилась злоба... или ему показалось?
Анмай почувствовал комок в горле. Вот этой встречи он совсем не хотел, и потому растерялся.
- Нэйс, простишь ли ты меня? - спросил он, чувствуя, что его слова звучат на удивление фальшиво.
- Да, - бесстрастно ответил Нэйс. - Это было очень давно, и ты действовал из лучших побуждений. Я знаю, что ты сделал для нашего народа, - это прозвучало двусмысленно, но спрашивать его Анмай не осмелился.
Он с любопытством взглянул на стоявшую рядом пару.
- Эроин Чэрити, - представился юноша.
- Эрасса Чэрити, - его подруга едва кивнула.
Анмай знал, что в интеллектронных машинах есть место и для двух, и для множества разумов, но представить, как в одном "теле" ухитряются сосуществовать хотя бы два сознания, он никак не мог...
Эрасса была красивой, с веселыми глазами на любопытном, но несколько высокомерном лице. Простая зеленая туника подчеркивала её гибкую фигуру. Густейшую черную гриву стягивал узорчатый серебряный обруч. С него на тонких цепочках на уши свисали две серебряных же подвески-полумесяца. Анмай смутился и перевел взгляд.
Он знал, что этой паре не меньше восьми тысяч лет, но Эроин выглядел худощавым юношей, почти мальчишкой. Твердое, скуластое лицо, черная грива, доходившая до серых глаз... Весь его наряд составлял кусок огненно-алого шелка вокруг бедер, серебряный пояс и сандалии на босу ногу. Это выглядело довольно странно - наверное, так одевались файа Центра Линзы. Во всяком случае, Анмай сразу почувствовал к нему необъяснимую симпатию. Эроин тоже пережил гибель своей родины, и это невольно сближало их.
- Я давно хотел встретиться с тобой, - юноша кивнул Вэру, словно старому другу.
Айэт продолжал улыбаться.
- Это ещё не все.
Пробив силовое поле влетел, - сам по себе, - уже знакомый Вэру дымчато-золотой шар симайа. Зависнув над полом, он перетек в гибкого юношу в пушистой на вид пепельно-белой одежде. Перехваченная тяжелым стальным поясом, она доходила до середины плеч и бедер, остальное казалось отлитым из темного золота. Масса черных волос была словно просвечена золотисто-рыжим пламенем, большие синие глаза ярко сияли. Нахально-красивое лицо в каждый новый миг было чуть-чуть другим, чем раньше, и всё же выражение на нем было неизменно дружелюбное.
- Я Энтиайсшу Вайэрси, - юноша вежливо поклонился, прижав к груди ладони скрещенных рук. - Правду говоря, я не представлял, что мы окажемся вместе. Но теперь можете считать, что говорите со всем моим народом, когда говорите со мной.
Анмай вежливо кивнул. Забыть, как такой же симайа таскал его, словно крысу, было довольно трудно.
- Он один из Двухсот Перворожденных, самых старших среди Золотого Народа, - очень тихо сказал Айэт. - Почти столько же времени я знаю его. Он самый честный из всех, кого я знаю, прости, Анмай.
Затем он громко объявил:
- И последняя, та, которой мы обязаны всем, - Айэт светился самой широкой из всех виденных Вэру улыбок. Не оставалось никаких сомнений, что инициатива этой встречи принадлежит ему.
Донеслось гудение. В зал медленно вплыл зеркально-черный многогранник диаметром метров в десять. Когда он сел на пол, тот охнул и зазвенел. Одна из бронированных граней-плит отошла, и на пол ловко спрыгнуло странное существо, - Анмай уже видел его однажды... во сне. Со спины оно походило на раковину и сходство не исчезло, когда Укавэйра повернулась. Под расходившимися веером шипами, венчавшими верхний конец плоского сегментированного тела, не было лица - лишь блестели огромные живые глаза, сиявшие яркой синевой. Когда она пошла к ним, нижняя часть её тела волочилась по металлу с резким скрипом, - словно она сама была металлической. Анмай так и не смог понять, броня это, или просто отливающая сталью кожа.
- Ну вот, мы все вместе, - сказал Айэт. - Здесь очень красиво, эта красота напоминает нам о прошлом, и так далее, но я всё же предлагаю переехать в более уютное место.