Наконец, и они достигли конечной точки: транслайнер повис над чудовищной черной дырой, в пятьдесят миллиардов раз более тяжелой, чем стандартное солнце. Её окружала лишь бесконечная пустота. Галактики давно рассеялись, а сам Вайми стал лишь ненамного старше: восемьсот миллиардов лет после его рождения, но всего три тысячи лет реального времени.
К концу пути они пришли одни: все их спутники давно сошли с корабля, чтобы прожить свою жизнь вместе с миром, в золотой век Детей Хары. А им уже некуда было идти: здесь, в выметенной безвременной бездной пустоте, просто не осталось материи, чтобы заправить транслайнер и двинуться дальше, - куда бы то ни было.
Они медленно падали, хотя это падение должно было продлиться ещё тысячи лет, - вполне достаточно времени, чтобы подготовится к смерти, но Вайми не думал о ней. Он сомневался даже в том, что их ждет там именно смерть. Хотя сердцевина черной дыры, - горизонт Коши или сингулярная сфера, - оставалась в принципе непознаваемой, он знал, что поток времени в ней менял направление на обратное. Любой объект, попавший в этот "обратный поток", был бы отброшен в бесконечно далекое прошлое, о котором Вайми совершенно ничего не знал. Он понимал, что ему придется, так или иначе, это узнать, но он не торопился с этим, - спешить ему было поистине некуда.
Он готовился ко всему, что могло ждать его в этом неведомом, бесконечно далеком прошлом, - занятие вполне бесполезное, но оно приносило ему удовольствие и душевный покой. Когда Вайми уже ничего не мог делать, он спал. Ему грезились сны, - иногда совершенно непонятные, иногда, наоборот, мучительно знакомые. В них ему являлась Лина, - его Лина, первая любовь его жизни, потерянная навсегда, но всё ещё живущая, - где-то в нем самом. Иногда они могли даже говорить, и, просыпаясь, Вайми был уверен, что она рядом, - стоит только обернуться. Он оборачивался, - и никого не было. У разочарования был горький вкус. Но, когда он засыпал, она возвращалась, - и Вайми даже не помнил о том, что они расстались.
Это были самые счастливые минуты в его жизни, - несмотря на то, что просыпаясь, он едва их помнил.
......................................................................................
Вайми помотал головой и опомнился. Он всё чаще вот так незаметно соскальзывал в прошлое, - но прошлого не было, и ни к чему хорошему это не могло привести. Так или иначе, но его история подходила к концу, и он сам понимал это. Однако, случилось нечто, поистине невозможное: к ним пришли гости.
......................................................................................
Вначале файа держались настороженно, затем отбросили серьёзность, - слишком уж этот мир походил на игрушечный. Они смогли обойти его за пятнадцать минут. Вода, покрывающая половину поверхности, была непрозрачной, гнилой, и они боялись к ней прикасаться, порхая над самим морем. По данным радара "Товии", его дно было илистым, неровным, но глубина не больше четырех метров. Везде они видели одно и то же, - неровная травянистая земля, крошащиеся груды камня, мелкие, похожие на лужи озера. Горы планеты давно разбили те же метеоры, что перепахали поверхность крошечных материков.
Единственное, на чем тут отдыхал глаз, - стоявший на северном полюсе плоский купол с острой, словно у луковицы, вершиной. Её венчал узкий блестящий стержень, расходившийся на конце множеством радиальных разветвлений. Они ветвились вновь и вновь, пока не становились незаметны, - казалось, вершину стержня окружает странно четкое, полупрозрачное, серебристное сияние.
Сам купол походил на храм. Его золотисто-белый материал был похож на оплывший воск свечи, хотя вблизи эта стеклянистая масса напоминала застывший кварц. В круглой стене зияла небольшая, удивительно соразмерная арка, а за ней, в глубине, сиял свет. Сначала Вэру не смог разглядеть его источника, - воздух странно мерцал в арке, смазывая очертания интерьера.
Его поразила чистота и глубина чудесного, золотисто-белого сияния. Оно вызвало в душе непонятную робость, и войти он решился не сразу.
Купол оказался толстым, - метра полтора, но мерцание в арке, - бесплотным. Они прошли сквозь него, ступая осторожно и беззвучно, - и замерли в изумлении.
Весь купол внутри был пуст. Лишь напротив входа, на полукруглом возвышении из нескольких широких ступеней, горело то самое, поразившее их неподвижное пламя, - светящийся шар в рост Вэру. Он парил над центром возвышения, - именно парил, ни на что не опираясь. Его свет, отражаясь в бело-золотистом своде, окружал их удивительно уютным, всеобнимающим сиянием. Не говоря ни слова, они пошли к нему. Ноги скользили по гладкому стеклянному полу, и им пришлось сбросить обувь.
От шара веяло мягким теплом. Протянув руку, Вэру коснулся приятно-горячей и идеально гладкой поверхности. Сияние, - удивительно чистое и глубокое, - заполняло шар целиком. Даже когда Анмай прижался к нему щекой, он не смог разглядеть внутри никаких деталей.
Неугомонный Айэт тут же подлез под шар, и, упершись в него плечами, попытался сдвинуть. Хотя он старался изо всех своих немалых сил, шар не дрогнул, словно впаянный в воздух. Ничуть не растерявшись, он выбрался из-под него, с любопытством осматриваясь и прикасаясь к полу и стенам ладонью. Айэт даже прижимался к шару и стенам ушами, но слышал лишь стук своего сердца в мертвой тишине. И больше - ничего.
Они задали эти вопросы "Товии", но и она могла сказать немного. Шар парил в воздухе неощутимо соединенный со стенами магнитным полем. Оно же подводило энергию. Но откуда она бралась, а главное, - зачем всё это, оставалось непонятным. Они вернулись в середину зала.
- Это сделали файа, - сказал Айэт. - Или я ничего не смыслю в нашей культуре.
Хьютай молча показала на зияющие по сторонам входной арки проемы в полу. Оттуда слабо изогнутые узкие лестницы вели вниз, в просторный круглый зал, похожий на верхний. Золотой свет пробивался в него через матовый стеклянный потолок. Ступать здесь приходилось с осторожностью: белое стекло пола даже под босыми ногами казалось им скользким.
Здесь не было ничего, кроме трех новых арок в гладкой стене. Одна из них, напротив входа, была заполнена нежно-голубым светом. Файа на минуту застыли, потом всё же решились подойти к ней.
Слабо светящийся проем напоминал им странную картину, нарисованную на листе стекла, отлитого вместе с массивной рамой из стали. Вэру никак не мог понять, что же он видит, - каждая деталь в отдельности была узнаваема, но целое, - нет. Его мозг не мог найти даже отдаленных аналогий. Иногда на миг появлялись знакомые образы и тут же исчезали, - огромное озеро под стеной высочайших гор, испещренных пятнами чистейшего снега... гор, по которым ползли облака... гигантские шпили заброшенного города в чудовищной расселине между двух исполинских массивов, похожих на окаменевшие грозовые тучи... тропинка, ведущая от такой же... картины?.. туда, вниз...
Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Как ни странно, это помогло, - образы стали более отчетливыми, словно во сне, - только там он закрывал глаза, пытаясь лучше рассмотреть что-то. Вдобавок, у него появилось странное, но уже знакомое ощущение, - словно ветер дует в лицо, мягко пронизывая тело насквозь.
Он невольно подался вперед, стремясь коснуться удивительного изображения, но даже это ему не удалось, - его протянутая рука ушла в неосязаемую пустоту. Это настолько его поразило, что он не сразу заметил иную странность, - картина оказалась передней гранью монолитного стального блока, поставленного торцом в проеме, и уходящего далеко в мутную глубь стекла.
Внезапное подозрение заставило его сердце бешено забиться, дыхание прервалось. Он спешно коснулся браслета. "Товия" ответила мгновенно:
- Анмай, вы не ошиблись. Вы действительно видите Ворота Соизмеримости, ведущие в иное мироздание.
Он фыркнул, вспомнив чудовищные Ворота Р`Лайх. Но здесь было мироздание с намного глубже измененной физикой, здесь Ворота могли быть и такими. Он немедленно поделился догадкой с товарищами.
- А как попасть туда? - тут же спросил Айэт.
- Ворота открыты, иначе мы ничего бы в них не увидели, - ответила "Товия". - Но вопрос не в том, чтобы войти, а в том, чтобы вернуться. Мы ведь не знаем, какой там воздух, а силовой пояс не поможет вам дышать. Скиммер же просто не пройдет в этот проем.