- Я умею... немного. Но мне никогда не приходилось... всерьез. Даже здесь.
- Да? Помнишь, Найте ударил меня, и ты протащил его через всю площадку, и убил бы, если бы тебя не оттащили?
- А где он сейчас?
- Не знаю. Когда нас выпускали, он хотел поступить в военное училище, и наверняка поступит, - он вырос упорным парнем... мрачным, и ещё крепче тебя... и притом, не злым. А ты... бешеный. Ты никого не убивал, а?
Анмай вздрогнул.
- Своими руками - никого. Кроме гекс. У меня на счету их почти сотня. А так... Я нажал ту кнопку... Ревия...
- Да? - Хьютай не удивилась. - Расскажи.
- Нет. Меня просто позвали... я не знал, что делаю. А потом... на всех ядерных испытаниях... это стало традицией...
- Мне нравятся фильмы о них. Это правда так красиво?
Он присвистнул.
- Ты же девчонка! Ты должна любить жизнь, моя будущая мама. А это страшно. Ну, и красиво... очень. Словно солнце светит... ты не жалеешь о тех временах, когда оно было?
- Жалею. Но что мы можем изменить?
- Многое. Когда своей рукой зажигаешь солнце... всесжигающее, яркое... начинаешь понимать. Сто лет назад такое считали совершенно немыслимым, а теперь... понимаешь?
- Да. Но мы не доживем...
- Кто знает? Древние могли. Сможем и мы.
- Древние?
- Не всё сразу. Я клялся своей жизнью... а ты ещё нет.
- Я любопытная, как ты!
- Я вижу. Но это невесело... и... мне так странно...
- Странно? Что ты чувствуешь?
Он смутился.
- Ну... что я самый счастливый.
- Мы с тобой счастливые, верно? - она положила голову ему на грудь, прижалась щекой к теплой коже, чувствуя, как бьется сильное сердце любимого.
- Верно. Самые счастливые. Впрочем, во всем мире миллионы пар лежат так...
- И миллионы мучаются, сидят в тюрьме, умирают, да?
- Да...
......................................................................................
Анмай вернулся к реальности. Да, умирали многие, - пока не умерли все, и они не остались одни. Но вот настал и их черед...
- Ты помнишь, что сказала мне однажды на Хаосе? Про то, кто мы на самом деле?
Она кивнула.
- Из двух миллиардов людей и файа мы вроде как самые главные, самые знающие, самые ответственные, - а мы просто дети. Развратные, к тому же.
Хьютай смотрела в потолок.
- А сейчас мы здесь, в самом последнем корабле в мирозданиях... самые последние. Вокруг нас, - только бездна чужой пустоты... А помнишь, как мы лежали на прохладном песке под небом пустыни, одни? На сотни миль вокруг только пустыня, пустыня... и никого, совсем никого...
- Мне это нравилось. Но тебе не было страшно там?
- Нет. С тобой - нет.
- Тогда у файа не было принято спать под открытым небом. Они верили, что тогда к ним могут спустится Древние... и проникнуть в их сны...
- Кто?
- Они не имели имен.
- И это было правдой?
- Суеверием, конечно. Мы же спали так... правда, вместе...
- Я помню...
- А раньше, когда я уходил в пустыню, то спал под небом один. И... ничего. Совсем. Ну, сны становились более... связными, но я думаю, это от свежего воздуха.
Они тихо рассмеялись.
- Не имели имен, - повторила Хьютай. - А помнишь, как ты рассказывал мне о наших именах? В первый раз?
Анмай удивленно смотрел на неё. Вдруг он улыбнулся и сел поудобнее, поджав ноги и притянув Хьютай к себе.
- Совсем как в тот, первый раз, - улыбнулась она. - Помнишь, что ты тогда мне рассказывал? Вспомни, а? Я тоже вспомню, - она прижалась к нему, тоже подтянув ноги, положила голову на его плечо, и закрыла глаза.
......................................................................................
Анмай сонно растянулся на подушках, на животе, потом расслабился, положив голову на скрещенные руки. Ему было на удивление хорошо, вокруг всё мягко плыло куда-то... Почти невесомые ладони коснулись его волос, с невинным любопытством скользнули по телу от плеч до пальцев босых ног. Юноша ощутил, как сладко обмирает сердце под прикосновениями этих теплых ладошек. Казалось, остановись оно совсем - он умер бы с радостью, потому что большего наслаждения быть не может...
Хьютай нежно провела кончиками пальцев вдоль всей его спины, осторожно касаясь ещё свежих, розоватых рубцов, казавшихся беззащитными на смуглой коже.
- Что с тобой было? Ты дрался?
- Упал. Со скалы на камни. Уже два месяца назад.
- Тебе... было очень больно?
- Да.
- А сейчас?
Он улыбнулся.
- Сейчас - нет.
Она осторожно пригладила его волосы, не решаясь прикасаться к шрамам... словно зная, что причинит боль...
- Я так мало знаю о тебе...
- Хочешь познакомиться поближе?
- Ага.
Хьютай села верхом на его бедрах. Её легкие руки скользили по его спине, нежно обводя грубые, твердые рубцы. Анмай невольно вздрогнул, потом вновь застыл, и лишь его бока едва заметно колебались в ровном, бесшумном дыхании. Под её легкими, почти неощутимыми прикосновениями уже почти зажившие раны начали ныть. Это была странная боль, - не мучительная, скорее приятная, словно её руки касались чего-то внутри... чего-то, похожего на душу...
Юноша замер, боясь даже дышать. Её руки осторожно спускались всё ниже... задержались на изгибах его талии... ловкая ладонь скользнула под живот, и Анмай задержал дыхание почти на минуту...
Потом она подняла голову, серьёзно глядя на него.
- Не бойся. Мне нравится любовь, но это лишь часть моего мира. Я люблю слушать всякие красивые и странные истории, но только с хорошим концом. Люблю красивые вещи и лица, но кто их не любит? А ещё я люблю смотреть на что-нибудь красивое, и дикое... - она откинулась на спину, разглядывая просторное, полутемное помещение.
Анмай перевел дыхание, потом улыбнулся.
- Ты славная. Но ты ничего не знаешь. Я тоже. Мы оба... обе... мы дикие. Мы, файа, забыли почти всё наше прошлое... Ты знаешь, что означает мое имя?
Хьютай улыбнулась.
- Анмай - Широкоглазый. А я, Хьютай - "Широкобедрая", или, если хочешь - "Широкозадая"... это с какой стороны посмотреть!
- Это очень древнее имя... как и мое. В языке Империи Маолайн...
- А что это? - Хьютай не смогла сдержать удивления.
- Это наша родина... настоящая, там, на звездах.
Она непонимающе взглянула в его глаза.
- Я расскажу тебе... потом...
- Широкобедрая и Широкоглазый, - Хьютай положила голову ему на плечо, - звучит неплохо. А дальше?
Анмай замолчал, глядя в её глаза. Девушка ощутила, как напряглись его руки.
- Я скажу. Знаешь, это тебе больше никто не скажет... И ты никому не говори.
Она кивнула. Анмай пригладил её волосы.
- Прежде всего, настоящие имена давались файа лишь в день совершеннолетия... такие, какие они заслужили. Самым достойным именем юноши было Анха-Мебсута, "Воин-Мечтатель", девушки - такое же, как у тебя. Но ты бы ещё не имела имени... и права брать себе юношей... то есть юношу... тебе не хватает трех месяцев до восемнадцати лет, правда?
- Ну и что? А какое тайное имя нашего народа, - его настоящее имя?
Анмай осторожно сжал её лицо своими сильными ладонями. Несколько секунд они не мигая смотрели друг на друга, потом одновременно закрыли глаза.
- Раньше, если тот, кто задавал такой вопрос... если знающий отвечал недостойному... если тот, кто слышал ответ... им выжигали глаза расплавленным свинцом... по каплям... медленно... пока он не добирался до мозга...
Хьютай поёжилась.
- Наше истинное имя - укавэйа, Уничтожители. Оно очень старое... я не знаю, откуда оно... говорят, это имя не прошлого, а будущего нашего народа...
...................................................................................................
- Укавэйа, - повторила Хьютай. - Значит, "Укавэйра"... но тогда я сказала...
...................................................................................................
- Если я скажу его... другим... нам в глаза...
Анмай улыбнулся.
- Нет. Это уже никому не интересно... кроме нас.
Хьютай вздохнула.
- Укавэйа... мне нравится! Ты знаешь так много... всякого... Расскажи, как мы, файа, должны любить?