Хьютай замерла неподвижно, её широко открытые глаза впитывали свет, исходивший из бесконечных глубин, - он летел к ним больше года. Бездна была очень далеко, но расстояние до нее всё быстрей уменьшалось.
- Как странно, - она говорила словно во сне, - самые страшные явления природы в то же время и наиболее прекрасны. Почему? Не знаю. Может быть, знаешь ты?
Вэру широко открытыми неподвижными глазами тоже смотрел на немеркнущую полосу... заката? восхода?
- Нет, но Бездна многому нас научила. Наблюдения за ней дали нам ключ к Эвергету. А через сколько столетий мы дошли бы до теории суперструн, не будь у нас наглядного примера? - он показал на мертвенное сияние Нити. - Будь наш мир вдали от неё, - мы тоже никогда не достигли бы этого... Ведь всего несколько лет назад наши ученые считали Нить непознаваемым явлением!
- Странно... Лишь на краю смерти можно обрести всемогущество. Неужели никто больше не открыл этой тайны?
- В бесконечной Вселенной? Вряд ли. Там есть расы, существующие миллиарды лет; они должны знать всё.
Он помолчал.
- Иногда нам удается перехватить сообщения, послания других цивилизаций. Большинство совершенно непонятно, но некоторые можно расшифровать. Мы знаем, что Альянс достиг большего, чем мы. Но они никогда не использовали Йалис. Сделанное изменение остается навсегда, и продолжает действовать даже когда надобность в нем отпадает. И никто не может предвидеть последствий.
Хьютай не ответила. Она помолчала, потом предложила обойти остров. Путешествие затянулось, - он казался бесконечным, одинаковым, и в то же время, - разным. Немало времени прошло, прежде чем они достигли противоположного берега. Тут было темнее, обрыв уходил во тьму, из которой вдали едва выступал смутной полосой северный берег Моря. Над ним поднимались горы Акнака, окружавшие Внутреннюю Пустыню. Их бледные очертания были очень четкими и такими неподвижно-застывшими, что казались нарисованными и неправдоподобными, словно во сне. В призрачном полумраке нельзя было оценить расстояния. Казалось, они столь же далеки, как сияние туманности.
Хьютай осторожно заглянула за край обрыва.
- Здесь можно спуститься вниз?
- Снова захотелось пообщаться с бактами? В детстве я неплохо лазил по скалам, но давай лучше найдем самое высокое место. Кажется, это тот холм.
Идти до холма пришлось долго, а потом ещё дольше взбираться наверх по крутому каменистому склону. Наконец, утомленная Хьютай уселась на самой вершине.
- Не устала?
- Немного. А ты?
- Тоже.
Они замолчали, оглядываясь вокруг. Весь остров был как на ладони, - каменистое бесплодное плато, обрывавшееся в туманную пустоту. Хьютай откинулась на выступ скалы, - самую вершину острова, глядя в сумрачное, беззвездное небо. Ползущие со всех сторон облака казались неподвижными, словно острова сами плыли куда-то в воздушном океане...
- Как я завидую файа, жившим до нас! Они видели солнце. Звезд было так много, что никогда не бывало темноты. А теперь мы видим это лишь на картинках!
- Это и впрямь сильно затруднило исследования. Мы знаем, как устроен центр галактики, но о её окраинах не знаем вообще ничего! И о том, как устроена Вселенная - тоже! А чужие, странные, знания не заменят наших...
Она ткнула его локтем в бок.
- Опять ты о своем! Я думаю... здесь очень спокойное место. Даже если будет война, здесь всё останется так же. И нас никто не найдет...
- Если мы захотим этого... И... древние говорили, что острова Пустынного Моря подобны крепостям с воздвигнутыми богами стенами. Считается, что причалить, а тем более взобраться наверх их невозможно, но иногда это удавалось. Обитатели Остсо плавали по всему Морю, они знали его, как никто другой... Говорят, здесь укрывались последние члены Общины. А на этом острове никто никогда не бывал. Его обрывы неприступны.
Она усмехнулась.
- В детстве я мечтала остаться с любимым на необитаемом острове, - мечта сбылась!
Прямо на них плыло облако, похожее на гигантскую птицу. У Хьютай внезапно захватило дух, но ничего не произошло, облако исчезло, лишь ненадолго погрузив их в холодный туман. Поежившись, Вэру спросил:
- Ты не замерзла?
- Нет, если ты хочешь... согреть меня. Я хочу просто подумать. Мне еще никогда не было так спокойно...
Высоко над ними вспыхнул болид. Он стремительно пересек небо, залив всё вокруг трепещущим светом, и исчез за линией горизонта. Через несколько минут до них донеслись глухие раскаты грома.
- Они стали падать слишком часто. А может, это пришельцы?
- Нет. Это не похоже на космический корабль... я надеюсь.
- Почему? И ты никогда не рассказывал мне о Других!
Вэру задумался.
- Большинству файа лучше вовсе не знать об этом. Но тебе я скажу. Здесь, в центре галактики, где все звезды невелики и стары, обитает множество цивилизаций. Мы считаем, что они все гуманны, мудры, и так далее, но это неправда!
Он повернулся к ней.
- Недавно во Внутренней Пустыне упали обломки того, что было космическим кораблем. К счастью, все... существа на его борту были мертвы, но они погибли в момент удара! Они были разумны... и чудовищны, не имели ничего общего с нами. Нет, это не самое страшное. Их обиталище не имело никакой движущей сути. И это не часть разбитого корабля, - они двигали его... сами. Там были книги... записи... непонятные, но изображения...
Большинство звезд здесь вдвое старше нашего солнца, и их планеты, - тоже. Жизнь там существует много миллиардов лет, но далеко не всегда она порождает разум. Чаще всего эволюция не достигает того, что мы считаем её естественной целью. Она идет в стороны, вспять, останавливается, движется снова... Млекопитающие, - не последнее звено на эволюционной лестнице. Существуют миры, полные жизни, но эта жизнь столь многообразная, старая, перешедшая все пределы, что нам она бы показалась чудовищной. И что мы знаем об истории нашего мира? О том, какова наша истинная родина? И кто мы сами? Потомки хищных прайдов, - или лишь выведенное искусственно подобие человека? Теперь ты понимаешь, почему я не могу говорить об этом?
- Да. Но когда-нибудь ты скажешь.
Анмай молча склонил голову.
* * *
Они провели здесь два дня, - обошли остров вдоль и поперек, взбирались на холмы, спускались в расщелины, купались в маленьких холодных озерах, а потом любили друг друга на их безмолвных берегах, под безграничным небом. Оно всё отражалось в громадных глазах Хьютай, и она сама казалась Вэру целой Вселенной, - таинственной и непознаваемой. На исходе пятого дня их уединения он печально сказал:
- Мы должны возвращаться, нас ждут. Пока не истечет срок, мы сможем побродить в окрестностях Хаоса. Там не так романтично, зато намного безопаснее. И я буду всю жизнь помнить эти дни...
Хьютай задумалась.
- Жаль, но я чувствую, что сюда мы никогда не вернемся... или вернемся в другой жизни, в другом мире, в другой вечности.
* * *
Обоал Ааксо, председатель Совета Глав Свободных Государств, устало откинулся в кресле. Шел уже восьмой день из отпущенных им десяти, а они так и не знали, что ответить. Ааксо помнил, что в такой же ситуации оказались его предшественники, семьдесят пять лет назад. Им тоже был предложен этот выбор, и они отказались. Результат - гибель 310 миллионов человек, четверти человечества, уничтожение сотен городов, потеря огромной территории, исчезновение многих стран... И чудесное спасение, когда победивший враг прекратил неудержимое наступление, и не возобновлял его, пока у ССГ не появилось оружие, гарантирующее мир. Тогда казалось, что это навсегда.
Он устало обхватил руками голову. Из-за окна едва доносился шум девятимиллионного Енора - столицы Суфейна.
Капитуляция была невозможна. То немногое, что они знали о Фамайа, не позволяло им передать судьбу 1300 миллионов человек под власть кучки тиранов. Обрывочные сведения, - их приносили данные радиоперехвата, донесения агентов-одиночек, и, изредка, отчаянные беглецы, рисовали поистине чудовищный образ противника. Выведение и расселение кошмарных, доселе не известных на Уарке тварей, применение их для охраны заключенных, превращение самих заключенных в страшных рабов, управляемых чужой волей, - всё это казалось дурным сном. Он помнил, сколько хлопот им доставляли пробиравшиеся через границу гексы. А ученые могли сказать лишь, что это существа с совершенно чуждой ДНК, и не знали, что явилось исходным материалом. Столь глубокое вмешательство в структуру жизни считалось невозможным... но их враг создал армию из миллионов "принципиально невыводимых" монстров.