Стражник приветствовал кольцо Императора с изображением солнца и звезды, повторил для себя указание, кивнул Элтону и отправился к коменданту Ка-Калбо Нетро. Ка-Калбо явился в спешке. Он салютовал Имперской Печати, и так как Элтон был на один ранг выше его по званию, то Ка-Калбо отдал ему честь подобающим воинским обрядом. Элтона Барко из Легиона Ястреба до этого он никогда не видел.
Через десять минут Нетвисса Ледда со всеми почестями была усажена в колесницу, а Элтон Барко сел рядом с ней. Двенадцать лошадей, принадлежавших до этого коменданту, галопом двинулись в путь. Они управлялись с помощью длинного хлыста. А позади колесницы скакали четыре запасных коня. Высоты А-Уах-Йи на севере давали Ботону некоторую надежду на спасение от предсказанного потопа и погружения материка под воду. Эти горы, по мнению ученых, возникли во время сотворения главного материка. Вскоре после рассвета, сверяясь по карте и следуя подробным указаниям Ка-Калбо Нетро, колесница достигла центра плоскогорья, пройдя четверть пути до цели.
Эта земля была совсем необитаемой. Здесь путники могли быть в безопасности. Сюда не доходили землетрясения и пожары. Шум северного ветра серьезно встревожил Нетвиссу Ледду. Ботон вряд ли заметил это. Сейчас он был убежден, что теряет слух. Они поели и вздремнули, а в полдень возобновили свой путь, заменив лошадей. Четыре дня они двигались без происшествий. Ботон уверенно направлял колесницу вперёд. На четвертый день, медный шар дымящегося солнца достиг плоского горизонта, и они увидели верхушки района А-Уах-Йи — цели их возможного спасения.
Доктор Коулингтон встревоженно смотрел на лицо Мередита, когда тот проснулся поздним утром. Он спал двадцать часов. Убедившись, однако, что состояние пациента совершенно нормально и жизнерадостно после такого долгого сна, доктор успокоился и передумал отнимать у пациента снотворное. Лекарство явно имело положительный эффект.
Читая на кушетке перед обедом, Мередит внезапно прервался и отложил журнал. Он осознал, что с момента пробуждения не слышал никаких шумов из города Алу. Мередит привстал с кушетки. Как он мог вспомнить, Ботон слышал звуки вокруг себя очень смутно, но то были странные, полные значения сигналы. Мередит нащупал место ушиба за правым ухом. Больше оно не болело при касании. Мередит нажал посильнее на синяк. Травма теперь почти не ощущалась. Он доложил после обеда доктору Коулингтону, что его способность «яснослышания», как это называл специалист по слуху Гейтфилд, исчезла.
— Ваш синяк прошел, — сказал доктор многозначительно и ощупал заднюю часть правого виска Мередита.
— Я вот что думаю, — заметил доктор, — ваше второе «слышание» началось после травмы головы. По мере ее излечения ваш слуховой аппарат утрачивает способность слышать те чуждые звуки. И скоро совсем перестанет. Вы будете слышать только то, что действительно важно. Полагаю, через день вы совсем перестанете слышать галлюцинации и сможете отправиться домой.
А через час Мередит вдруг услышал «то, что действительно важно». Он как раз читал, и вдруг как будто открылась звуконепроницаемая дверь. Странное видение появилось перед его глазами. Это было так, как будто личность Мередита странным образом соединилась с военачальником Ботоном, стоявшим на вершине Тхаран-Йюд, глядя на разрушенный город Алу.
Волны с небывалой яростью и титаническим грохотом обрушивались на каменные здания Алу, и весь город раскрошило перед его испуганным взором. Вместе с этим адским ужасом пришло опустошающее пламя пожара и истеричные крики обреченных жителей. Наконец до него донесся звук гигантского водоворота, и высокая стена зеленой воды закрыла от него солнце. Море поднялось над проклятым Алу, утопив навсегда и визжащих в отчаянии обезьяноподобных рабов Гья-Хуа, которые растаскивали богатства из брошенных хозяевами домов. Рев воды и голоса людей смешались в ужасную какофонию криков, воя и плача — такую, что ее не могли выдержать ничьи уши, и ни один взгляд. Мередит стоял в оцепенении, глядя как воды Му-Йадона смыкаются над материнским континентом, и, наконец, потеряв сознание, упал на кушетку в своей комнате, спасаясь от лицезрения мировой катастрофы. А Ботон вместе с Леди Леддой спокойно шли в ущелье А-Уах-Йи, находясь в безопасности среди фруктовых деревьев. Но теперь эти горы стали островом, к берегам которого подкатывались волны густого океана и пыли.
— Мы здесь в безопасности, мой Ботон, — сказала Нетвисса Ледда. — Давай приляжем и поспим, я очень устала.
Она прислонилась к Ботону и уснула. Он тоже чувствовал себя изможденным, прилег и провалился в глубокий сон без сновидений.
Мередит проснулся на своей кушетке. В комнате было темно. Он поднялся, включил свет и посмотрел на часы. Было четыре часа утра. Он разделся и проспал еще три часа, но уже без сновидений. Мир и целая эпоха пришли к катастрофическому концу, и Мередит был свидетелем этого.
Синяк на его голове полностью исчез. Доктор Коулингтон осмотрел его утром.
— Думаю, теперь вы можете ехать домой. Вы больше не будете ничего слышать, — сказал доктор. — Но кстати, Мередит, вы помните, как назывался тот ваш материнский континент?
— Мы называли его Му, — ответил Мередит.
Доктор немного помолчал, а затем, покачал головой, решившись высказать свою мысль: — Я так и думал.
— Почему? — спросил Мередит.
— Потому что Смит называл его также, — ответил Коулингтон.
Вольный перевод: А. Черепанов
2014
Роберт Хейворд Барлоу и Говард Филлипс Лавкрафт
СОКРОВИЩА ЗВЕРЯ-ЧАРОДЕЯ
Вольный перевод рассказа «The Hoard of the Wizard-Beast» (1933). Совместное творчество Роберта Хейворда Барлоу и Говарда Филлипса Лавкрафта. Никогда до сего дня не переводившееся на русский язык.
В городе Зет, известном своими многочисленными башнями и разношерстным населением, произошло одно из тех событий, что часто случаются во всех столицах известных и неизвестных нам миров. Но из-за того, что Зет расположен на планете необычных зверей и еще более странной растительности, событие это существенно отличается от того, что могло бы произойти в Лондоне, в Париже, или в каком-либо ином большом городе. Старые, но хитрые и утратившие честь чиновники разворовали всю государственную казну. Не сияло уже в сокровищнице золото, как в прежние времена, уложенное в сундуки. Только пауки ткали издевательские узоры из паутины. Когда, наконец, гифат Ялден вошел в это тайное хранилище и обнаружил пропажу, в сундуках сидели ленивые крысы, глазевшие на пришедшего как на чужака.
Не велось никаких отчетов с тех пор, как много лун назад умер старый хранитель Кишан, и велико было смятение Ялдена, когда он обнаружил пустоту вместо ожидаемого богатства. Мелкие существа безразлично ползали в щелях между плитами, но Ялден не мог оставаться таким же равнодушным. Пропажа золота была очень серьезной проблемой, которую нужно было решить в кратчайшие сроки. Ялдену не оставалось ничего иного, кроме как обратиться за советом к Оорну, который был весьма зловещим существом.
Оорн, будучи созданием крайне сомнительной природы, был фактическим правителем Зета. Он, очевидно, принадлежал к миру внешней бездны, но однажды ночью низвергся в Зет и попал в плен к шамитским жрецам. Его чересчур причудливый вид и прирожденный дар менять свой облик произвели впечатление на служителей, предоставив им новые возможности дурачить массы. В конце концов, они поставили его богом и оракулом и организовали новое братство, чтобы служить ему. И попутно Оорн должен был выдавать указы и пророчества, которые ему подсказывали жрецы. Как оракулы из Дельф и Додоны в последующие века, Оорн стал известен как судья и мудрец. Сущность его мало отличалась от известных нам пророков за исключением того, что он родился задолго до Времени, и жил в древнем мире, где могло происходить то, чего не бывает в наши дни. И вот Ялден, будучи легковерным как все в его время и на его планете, приблизился к охраняемому и богато украшенному храму, где Оорн пребывал в раздумьях и подражал действиям жрецов.