Я почувствовал, как его тело обмякло в моих руках, и, посмотрев на его лицо, пришёл к выводу, что он мёртв. Я ощупал его запястье, пульс отсутствовал. Аккуратно уложив туземца на землю, я отошёл от него. Когда я двинулся обратно к лошади по низкому подлеску, голос, намного слабее первого, заставил меня резко обернуться. Туземец всё ещё лежал на земле, но его голова чуть приподнялась, должно быть благодаря огромному усилию, и одна его рука слабо махнула в направлении холмов впереди меня.
— Не туда! — Прохрипел туземец. — Не… в… холмы.
Затем его голова откинулась обратно, тело вздрогнуло и замерло.
На мгновение я пришёл в замешательство, но я не мог позволить себе тратить время на обдумывание его предупреждений. Я поехал дальше, весь день взбираясь по крутому склону, через почти непроходимые ущелья и отвесные стены. Случайные деревья, низкие, чахлые растения, жёсткий кустарник и пустоши совсем не мешали моему продвижению.
Когда я достиг вершины хребта, солнце уже садилось. Глядя на красное пламя, что подкрашивало пустынное пространство передо мной, на однообразную, необитаемую пустыню неведомой Бирмы, я думал о судьбе своих товарищей и о своём собственном положении. Моё горе смешалось со страхом надвигающейся ночи. Но вдруг я вздрогнул. Не солнце ли на моих глазах создало то странное зрелище, что возникло в пустыне далеко впереди, на Плато Сунг? Но по мере того, как я продолжал смотреть вдаль, движущийся красный свет перед моими глазами тускнел, и я понял, что увиденная мной картина — не иллюзия, не призрак. Далеко за плато, на самом краю которого я стоял, росла роща высоких деревьев, а за деревьями, прямо посередине, я увидел стены и парапеты города, красные в свете умирающего солнца. Город одиноко возвышался на плато, подобно единственному памятнику на кладбище. Я едва осмеливался поверить в то, что подсказывал мне мой разум, но выбора не было — передо мной лежал давно потерянный город Алаозар, заброшенный мёртвый город, который веками фигурировал в сказках и легендах испуганных туземцев!
Находился ли город на острове и был ли он окружён водой — Озером Ужаса — как и полагали местные жители, я не мог сказать, поскольку город находился как минимум в пяти милях отсюда, в месте, которое, по моим оценкам, должно являться центром Плато Сунг. Утром я отправлюсь туда один, войду в город, что покинут людьми столетия назад. Солнце бросало последние длинные лучи на пустынное пространство, пока я смотрел на легендарный город Бирмы, а тени сумерек ползли по плато. Город исчез из виду.
Я стреножил свою лошадь на ближайшем участке земли, где росла красновато-коричневая трава, дал ей столько воды, сколько смог, и приготовился к ночёвке. Я не долго сидел у костра, потому что устал после долгого восхождения, а сон мог стереть или сделать менее реальными мои воспоминания о погибших друзьях и навязчивый страх перед опасностью. Но когда я прилёг под звёздным небом, мне снились не те, кто умер, а другие — те, что ушли из Алаозара, заброшенного и безвестного города.
Не могу сказать, как долго я спал. Я проснулся внезапно, почти сразу же насторожившись, чувствуя, что я больше не один. Лошадь издавала странное ржание. Затем, когда мои глаза привыкли к звёздной тьме, я увидел нечто, что заставило все мои чувства собраться воедино. Далеко впереди меня на фоне неба я увидел слабую белую линию, похожую на пламя; колыхаясь, она двигалась вверх, в небо, к далёким звездам, словно живое существо или электрический разряд. И это явление пришло откуда-то с плато. Я резко привстал. Белая линия шла от земли вдали от меня, в том месте, где я видел город среди деревьев, или рядом с ним.
Затем, пока я смотрел, что-то отвлекло моё внимание от необычной картины. Движущаяся тень пересекла моё поле зрения и на мгновение заслонила колеблющуюся линию света. В то же мгновение моя лошадь внезапно дико вздрогнула и отшатнулась, разрывая верёвку, что удерживала её. Кто-то появился рядом со мной — человек или животное, я не смог определить.
Едва я начал подниматься на ноги, как что-то ударило меня по затылку. Последнее, что я едва успел осознать — вокруг меня внезапно раздался топот множества маленьких ножек, и они приближались ко мне. Затем я погрузился во тьму.
2
Я проснулся в постели.
Когда я в последний раз ложился спать на плато Сунг, я знал, что отдалился на целый день пути даже от самых грубых туземных циновок; однако я проснулся именно в постели и интуитивно понял, что прошло сравнительно мало времени после того таинственного нападения на меня.
Некоторое время я лежал совершенно неподвижно, не зная, какая опасность может прятаться рядом. Затем я попытался двигаться. Острая боль в голове всё ещё продолжалась. Я поднял руку, чтобы ощупать рану, которая должна была находиться на затылке — и наткнулся на повязку! Трогая её пальцами, я понял, что это не только искусная повязка, но и тщательно выполненная работа. И всё же я не мог вырваться из тайных крепостей Бирмы за такое короткое время, не мог быть перенесён в цивилизацию!