Железяку отключили специально, чтобы в регистраторе не оказалось записей о том, куда прятали «мозги». Робот обладал скверным характером — мог исподтишка включить регистратор, из одной только вредности. Ему же не понять, какие последствия придется расхлебывать хозяевам, выплыви все наружу. Леха и сам не знал, почему робот получился у него такой вредный. Не иначе от того, что Леха собрал его из деталей, найденных на помойке. Хорошее-то не выкинут… Железяка был не просто роботом, а частью самого дизеля. Он был жестко встроен на водительское место и обречен вечно сидеть за рычагами управления. Робота это не напрягало — зато все остальное раздражало неимоверно. Сколько Леха ни пытался найти дыру в операционке, через которую в Железяку проникал брюзгливый дух, — так и не нашел. Проще было подобрать на помойке другой процессор.
Пока Железяка загружался и тестировал системы дизеля, приятели прощались. Прощание вышло нервное.
— Ну… будьте там осторожны, — бормотал Франкенштейн, попеременно хватая за руки Леху и Тошку. — Главное, не разговаривайте слишком. Отдали — и назад. Эти… чужие… с ними чем меньше контактируешь, тем лучше. А заплатить они заплатят. Железно.
— Смотри, ты договаривался, — буркнул Тошка, засовывая в карман комбинезона отвертку с микронасадками. — Если что пойдет не так — отвечать будешь ты.
— Да все нормально будет, — испугался Франки. — Я знаю, точно! Да, и вот еще что…
Он извлек из висящей на боку сумки сверток, развернул — и глазам приятелей предстали два гибких полупрозрачных кольца диаметром сантиметров двадцать. Внутри колец мутно проглядывала тонкая сеть, напоминающая сеть кровеносных сосудов, только белесых. На каждом была закреплена черная коробочка с крошечными кнопками и сигнальной лампочкой. Сейчас сигналы светились мертвенно-синим.
— Новейшая псионная защита, — гордо сказал Франки. — Из отдела упер — все равно пока документация на утверждении, их вряд ли кто хватится. А вам пригодятся.
— Зачем? — подозрительно спросил Леха.
— А ты забыл, что везешь? — изумился бывший одноклассник.
Механоид, конечно, не забыл. Вся эта операция по продаже «мозгов» стала возможной только потому, что «мозги» — они же новейший революционный пси-процессор «Грот» — оказались неисправными. Причем настолько, что партия работающих процессоров чуть не стоила жизни половине спецзавода. Все неудачные «мозги» пришлось уничтожать спешно и под серьезной псионной защитой; уцелел только один экземпляр — тот, который сейчас дремал под водительским местом дизеля. Умница Франкенштейн нашел способ погрузить бунтующий процессор в анабиоз.
А также нашел на него покупателя.
— Ты же говорил, «мозги» сейчас спят, — напомнил Леха.
— Спят, спят. Только защита лишней не бывает.
— Ладно, давай. — Механоид забрал у приятеля защитные обручи, отдал один Тошке, второй надел себе на голову. Франки что-то нажал на коробочках — и сигнальный огонек загорелся зеленым.
— Готово!
— Мы поедем или будем дальше нежно прощаться? — Пробудившийся окончательно Железяка нарочно врубил динамик на полную громкость.
Приятели синхронно подпрыгнули.
Дизель вздрогнул и завелся, выпустив под потолок облако черного вонючего дыма.
— Железяка, я тебя в переплавку сдам! — рявкнул Леха. — Мы же оглохнем и задохнемся!
— Не успеете, если сейчас сядете в кабину.
— Ну, боги вам в помощь. — Франки быстро обнял приятелей. — Связь через Шум, как договорились. Буду ждать.
— Хаос с нами, — пробормотал Тошка.
Механоид подозревал, что его партнер был втайне посвящен богу, имя которого носил. Может, по этой причине у него такая ненависть к чистоте?..
Напарники забрались в кабину. С высоты Франки казался еще меньше и нелепее, чем был на самом деле, и Леху на миг обожгло страхом: «Куда мы едем, что делаем, против кого играем?» Но в следующий миг ворота гаража разъехались в стороны, открывая черный прямоугольник осенней ночи, и дизель величественно выплыл наружу, покинув безопасный полумрак гаража. Леха тихонько, чтоб никто не услышал, пробормотал: «Господи помилуй». Так его учила бабушка, сохранявшая до смерти прежнюю христианскую веру. Леха не очень-то верил: в конце концов, старые божества можно было увидеть только на картинках, а новые — вот они, во всей своей ужасающей реальности, — однако ничья защита, как верно заметил друг Франки, лишней не бывает.