Как бы то ни было, мы закончили перемещение собак в новый загон, накормили их и напоили. Другие помощники и механики были заняты изготовлением более высоких ветрозащитных стен, чтобы укрыть самолёты и палатки. Тот шторм, который дул с тех гор, был подобен дыханию из пасти ада. Большинство людей думают, что ад горячий и обжигающий, но мой старый отец читал греческую классику — он получил образование в колледже, и он сказал мне, что ад на самом деле — это место льда и холода; только он всегда называл его Аидом. Раньше я смеялся над ним, да простит меня Бог, но теперь я знаю, что он был прав. Я был в аду, и это очень холодное место, холоднее смерти.
Когда я закончил с собаками, я подошёл к большой палатке, чтобы спросить профессора, не требуется ли ему ещё какая-либо помощь. В палатке было так тесно, что я с трудом протиснулся сквозь полог. Все, кто не работал снаружи, пришли посмотреть на то чудовище, которое Лейк разделывал на столе для образцов. К тому времени, как я туда добрался, он уже разделил существо на отдельные органы. Мне пришлось зажать нос рукой и дышать ртом, настолько отвратительным был запах. Даже когда я это сделал, я всё ещё чувствовал его вонь.
Из того, что я подслушал, Лейку и выпускникам удалось вскрыть существо ледорубами вдоль тех швов, которые шли вверх и вниз по его телу. Оно уже было частично расколото от дробления в пещере, когда на нём образовался известняк, так что тело не было слишком твёрдым. Я заглянул через плечи тех, кто стоял передо мной, но ничего не смог разобрать. Всё, что я увидел — массу серых и коричневых комков, что могли быть органами, и несколько длинных белых волокон, которые, насколько я знал, могли служить венами, сухожилиями или даже нервами.
Я выскользнул из палатки на холод и поднял меховой воротник, защищаясь от ветра. Он дул маленькими резкими порывами, которые заставляли меня пошатываться и не давали мне сохранять равновесие. Я прошёл мимо тварей, оставленных на снегу, возвращаясь к своей палатке. Они раскачивались взад-вперёд на ветру, и те ветки деревьев, которые у них были вместо рук, кружились в воздухе, как будто они ожили. От одного взгляда на них меня бросало в дрожь, поэтому я держался на расстоянии и не поворачивался спиной, пока не оказался далеко от них.
5
Меня разбудили крики. Я приподнялся на койке в своей палатке, прислушиваясь к вою ветра и хлопанью брезента. Сначала я подумал, что всё ещё сплю, и что в моём сне кричала женщина, но, когда крики раздались снова и стали громче, и к ним добавился вой собак, я понял, что проснулся и что происходит что-то ужасное.
Внутри палатки царил полумрак. Мы создавали темноту на время сна, чтобы это больше походило на ночь, хотя солнце никогда не заходит в Антарктиде в течение летних месяцев. Света было достаточно, чтобы я увидел, что все койки пусты, кроме койки молодого Лейка. Юноша только что проснулся, как и я. Он уставился на меня широко раскрытыми глазами.
— Что происходит, Хоббс? — спросил он дрожащим голосом.
Я выглянул в открытый клапан палатки, который раскачивался взад-вперёд на ветру. Всё, что я мог видеть, — движущийся снег, который нёсся прямо справа налево, как картечь, выпущенная из ружья.
— Кого-то убивают — ответил я ему.
Я не знаю, почему я это сказал. Я ничего не видел и не понимал, что происходит. Это были просто крики, такие высокие и протяжные, как женские, только среди нас не было женщин, чтобы их издавать.
Из-за холода мы спали в одежде, так что мне осталось только надеть сапоги и рукавицы. Я схватил первое попавшееся мне пальто с вешалки. Только позже я понял, что оно было не моим, а принадлежало кому-то другому, вероятно, одному из механиков. Прежде чем выйти наружу, я прихватил топор. У нас имелись топоры с большими широкими лезвиями для прорубания снега и льда.
Лейк последовал за мной. Мы постояли секунду или две, не зная, что делать, а потом услышали крики, доносящиеся со стороны научной палатки. Мы не могли видеть больше чем на дюжину футов или около того перед собой из-за метели. Снег создавал расплывчатую белую дымку. Время от времени ветер со снегом стихал, позволяя нам сориентироваться.
Того, что мы увидели, когда подошли к научной палатке, было достаточно, чтобы у меня кровь застыла в жилах. Один из этих огромных, высоких монстров из пещеры держал в своих ветвистых лапах человека. Монстр поднял его высоко в воздух и швырнул на лёд. Я слышал, как сломались кости человека, когда он ударился. Он был мёртв ещё до того, как его тело перестало двигаться; я думаю, он сломал позвоночник. Монстр полуобернулся, как будто смотрел на нас, и издал странный свист, похожий на звук флейты, когда на ней играет ребёнок, не знающий, какие отверстия зажимать. Такие же звуки доносились откуда-то из-за палатки. Затем ветер поднял снег и заставил это существо исчезнуть.